Анна Небо-Гамаюн - Тот свет выходит на связь

Ещё, пожалуй, надо сразу донести информацию о том, что там, в тонком мире, который для многих ещё представляется каким-то туманным и даже сумрачным, а что ещё хуже – опасной и запретной областью, существуют специальные станции, на которых и осуществляется связь с нашим «плотным» миром. Об этих станциях знают все, кто уже имеет продолжительную ИТК-связь с «бывшими людьми» или духами, как они сами себя называют. Известны уже названия некоторых станций: «Санчита», «Европа», «Мир» и др. Некоторые наши коммуникаторы даже узнают имена операторов на этих станциях и поддерживают с ними связь. Операторы, как я думаю, нужны не только для осуществления технических моментов связи, но и для регулирования потока духов, желающих вступить в контакт с нашими людьми. Ведь таких духов с той стороны бывает немало, тех, кого наши люди совсем не знают и не готовы слышать.

А я однажды получила такое конкретное послание от операторов станции «Мир», с помощью которой я осуществляю свои контакты: «Компания "Мир". И мы, при ком Ваш здесь эфир получше нарабатываем». Кому-то, кто впервые получает информацию о контактах с тонкими мирами, может показаться вся эта организация связи просто нереальной. Но тот, кто уже начал соприкасаться с жизнью «на той стороне», может только радоваться тому, что кое-что уже знает о той жизни.

После недолгой эйфории от первого контакта с сыном мне пришлось целыми днями просиживать у компьютера, чтобы хоть что-нибудь расслышать из новых аудиозаписей связи. И одна из первых фраз, которая меня довольно напрягла, звучала так: «Это мы, невидимки, свободные и радостные». Сама лексика этого слова «невидимки» показалась мне какой-то несерьёзной, даже книжно-фантастической. Я не могла принять значение этой версии фразы – мне казалась она слишком легкомысленной. Но поразмыслив день-другой, я осознала, что со мной ведут диалог несколько в другом ключе, не скорбно-серьёзном, где доминирует тяжесть утраты, а напротив, лёгком и радостном, где может быть и смех, и юмор. А приняв это, я стала настраиваться в душе уже по-другому, стараясь изгнать от себя дикую тревогу, которая меня не покидала с момента земного прощания с сыном.

Но только прошла, наверно, неделя с момента первого контакта с моим Александром, как вдруг сын исчез, перестал появляться на связи. Я даже не сразу это поняла, потому, что для «расшифровки» записей контактов мне требовалось немало времени. И когда осознала, что не слышу, не нахожу больше фраз на записи от моего дорогого человека, я опять начала впадать в отчаяние… Я снова и снова просила пригласить моего сына, обращаясь к «невидимкам», которые осуществляли эти контакты между мирами, но вместо посланий от Александра услышала такую фразу: «Он здесь был, мало-помалу погулять ушёл!»

Моё отчаяние стало быстро возрастать. Я прослушивала записи, стараясь найти на них хоть какие-то слова от моего родного человека, но не могла расслышать ничего утешительного. Но вот уже на следующем сеансе связи удалось распознать такую фразу:

«Вам нежелательно думать о том, что он ел-пил – ушёл!» Кто-то неизвестный заботливо поддерживал меня. И уже на следующий день я узнала, что мой сын где-то «под ветлою стоит, смотрит на город». Эта информация немного успокоила меня. Но хотелось узнать, понять гораздо больше, чем эти короткие известия.

Надо объяснить, думаю, ещё кое-что важное про эту связь. Сами фразы, эти послания, полученные с помощью инструментальной транскоммуникации, редко соответствуют нормам обычной речи. Скорее они построены методом «минимализма», когда используют лишь ключевые слова, подбирая их без заботы о привычных для нас речевых формах. Часто звучат краткие фразы из двух-трёх слов. Но иногда мне удавалось распознать и более длинные и выразительные предложения. И далее я расскажу об этом. Как я уже позже поняла, имеет значение и тот информатор, который ведёт диалог «с той стороны», точнее его сознание, его чёткость мышления.

Итак, узнав, что мой сын покинул наш дом, то есть нашу квартиру, где он до сих пор присутствовал в невидимом для нас состоянии, я чуть-чуть успокоилась. Я стала уже более чётко осознавать, что сын и другие существа продолжают жить в тонком мире, который окружает нас, но недоступен для наших чувств. Ведь я только делала первые шаги по установлению связи с тонким миром и не мечтала получить связь с кем-либо ещё, кроме сына. Но позднее на связь со мной стали выходить и друзья, и те, кто знал и любил меня в прошлых жизнях, а ещё высокоразвитые существа, которых люди в иные времена считали богами. И об этом общении я тоже намерена рассказать в этом повествовании.