Павел Андреев - Биоастрология 2.0. Современный учебник астрологии нового поколения

Не стоит забывать, что астрология – всего лишь язык. Да, мощный. Да, один из универсальных наборов сигналов вселенной уровня музыки и математики. Но язык должен служить прикладной цели, работать в качестве инструмента для реализации житейских задач. Не стоит уплывать в астрологию, как в религию, не стоит делать из нее фетиш лайфстайла, она в таком качестве только множит количество дичи в вашей жизни.

Откуда я беру информацию, чтобы разговаривать на этом языке и тем дерзать в роли преподавателя?

Мой бэкграунд отражает природу биоастрологии: нанизать живую интуицию и поэзию человеческой души на каркас современных технических алгоритмов.

Я искренне увлекался химией, биологией и математикой всю сознательную жизнь. Это хобби не могли потеснить даже компьютерные игры. Пока мои сверстники ковырялись в школьной домашке и пялились в телевизор, я сутками сидел в студенческой научной библиотеке (благодаря отцу, который входил в администрацию крупнейшего университета города) и колесил по разноранговым олимпиадам. Интерес и потребность в высоких знаниях подкрепляли глубокое презрение к традиционной системе образования, особенно школьной, поэтому Альфа и Омега сошлись в единое целое.

Затем на семейном автопилоте я поступил в Московскую медицинскую академию Сеченова, которую благополучно бросил, столкнувшись с реалиями здравоохранительного совка и научного застоя, после чего ушел в IT.

С младших классов школы краем уха я регистрировал раздражение информационного поля на тему астрологии, И-Цзин и прочих гаданий. Диалоги моей мамы, обсуждавшей детерминизм, свободу, волю, вариации развития будущего с моим крестным отцом – священником, потрепанная сизая книжка «Звезды и судьбы» привели меня к моему первому учителю Игорю Андреевичу Илясову, выпускнику СПБАА, обучавшему профессиональной астрологии мою маму.

Несколько лет я посвятил погружению в формульный подход к человеку, ректифицировал карты вручную, рисовал их с транспортиром в альбомчике, записывал столбиком в тетрадочку прогрессивные указания и пересчитывал их пальчиком.

Тогда я обнаружил катастрофическую разницу между «живым» и «мертвым». Как такое может быть – «формула профессии адвоката»? А что, если человек родился в горном Афганистане с такой картой? Как может быть «формула болезни», если человек состоит из сибирских генов, как, например, мой дед по отцу, манси-оленевод, которому понадобилось несколько десятилетий питья одеколона и зеленки, чтобы убить себя, – это при том, что он не болел никогда в жизни?

Я вспоминал мою любимую нейрофизиологию, которую мне в седьмом классе читали преподаватели МГУ на осенней экологической школе биофака. Где там, в этом мотке синапсов, сознание? Куда там крепится душа?

Таков путь современной анатомии, физиологии, гистологии, биохимии и прочих наук – убить, подробить на запчасти, запихать в томограф или под предметное стекло микроскопа, изучить и затем постараться воткнуть это в воображаемого гомункулуса-модель. Тот незаполненный вакуум между анатомическим препаратом мозга и живым пациентом.

Весь цимес в том, что оно не собирается. Организм – это система, которая куда больше, чем примитивная сумма ее элементов. Синергия компонентов и комплексный синтез их функций 1+1=11 – это удел живого. Нелинейная неаддитивная система – вот что такое натальная карта по классификации ТСиСА.

В этом смысле натальная карта самая что ни на есть «живая». Она моделирует мотивации, эмоции, тончайшие психические процессы. В руках мастера гороскоп играет всеми цветами радуги и звучит как симфония. Попытайтесь его убить – и эта стройная музыка выродится в какофонию рандомных шумов.

Из университетского курса философии я помнил баталии холизм vs атомизм, органицизм vs механицизм. Сюда я могу приплюсовать хак Reveries, который хитрый архитектор Форд встроил в код роботов виртуального мира Westworld. Да, основная масса людей может жить как зомби, вставать в одно и то же время, чапать одними и теми же маршрутами, но у какой-то из Долорес что-то зачешется в макушке на 45-й раз, когда она уронит банку с консервами.

Следующей станцией моего путешествия стала Московская академия астрологии, куда я ходил уже очно, от звонка до звонка, как в настоящий вуз. Преподаватели моей альма-матер дали мне прекрасный фундамент, но лишь разожгли аппетит. Мозг, который ковырял пыльные карточки студенческой научной библиотеки, успел поработать техническим директором и теперь умеет лопатить данные Интернета.