Стэффорд Бетти - Открытие жизни за чертой - что говорят ушедшие о своем мире

Скептик может заметить, что если мы будем знать, какая награда в будущем ждет нас за наши добрые дела в этой жизни, мы будем творить добро с корыстным умыслом. Мне так не кажется. Если я поступаю правильно, я делаю это потому, что считаю это правильным. Вера в то, что за этим последует какая-то кармическая награда, всего лишь облегчает дело. Это не определяет моих действий, а лишь служит дополнительным импульсом. Величие матери Терезы не становится меньше оттого, что она знала, что своими делами она угождает Господу и готовит себе место на небесах, и эту веру разделяли сотни монахинь ее ордена. Ее отличало отсутствие эгоистического расчета, ясность ее видения и щедрость ее души. Она делала это, потому что ясно представляла себе, что творит праведное дело. Ее награда на небесах представлялась лишь приятным побочным эффектом, но она не являлась определяющим мотивом ее героических усилий.

Я не вижу причины сохранять тайну об откровениях, которые доходят до нас из потустороннего мира. Яснее, чем любая религия, которую я изучал и преподавал, они показывают мне, для чего мы живем на планете Земля, и что нам нужно сделать, чтобы достигнуть цели.

Даг Хаммершельд, второй генеральный секретарь ООН и человек большой святости, писал: «Только тот, кто смотрит за горизонт, найдет правильный путь». Горизонт — это духовный мир, и то, что ожидает нас там, зависит от того, какой путь мы выберем.

Последний вопрос, который может быть интересен для многих читателей: каким образом то, что мы прочитали в этой книге, соотносится с христианской доктриной потустороннего мира? Если все это правда, есть ли смысл ожидать «рая» или «ада» после смерти, как тому учат большинство христиан- протестантов? И правильно ли рассматривать их как статические миры, где не существует никакого продвижения вперед ни для осужденных, ни для спасенных? Когда я задаю этот вопрос своим студентам, многие их них отвечают, что не заинтересованы в дальнейшем прогрессе. Для них небеса — это место вечного покоя, а это все, чего все они хотят. Прогресс? Но ведь для этого, видимо, придется потрудиться, а они покончат с работой раз и навсегда! Другие придерживаются иного мнения. Они говорят, что такой конец через некоторое время может показаться невыносимо скучным, пусть даже и «божественным».

В литературе, которую мы рассматриваем, нет подтверждения таким представлениям о потустороннем мире. На каждом этапе предполагается движение вперед. Человек обладает свободной волей как до смерти, так и после, и существует бесконечное множество возможностей для того, чтобы душа могла развиваться дальше. Протестанты со своим представлениями в духе «все или ничего» и «или здесь или там», заблуждаются.

А как насчет католиков с их чистилищем? Как это согласуется с тем, о чем говорят души? Не похож ли потусторонний мир больше на чистилище, нежели на ад или рай? Ведь чистилище — это все-таки процесс, а не конец всего. Это место, где душа очищается от своих дурных привычек и склонностей и раскаивается в своих ошибках. Католики старшего поколения вспомнят, что чистилище преподносилось их учителями как «ад, имеющий конец», не просто как процесс, а процесс долгий и мучительный, классически описанный Данте в мрачных и ужасающих деталях. Такое чистилище совершенно не соответствует тому, о чем рассказывают нам души в этой книге.

Ни одна из классических религиозных версий состояния души после смерти не является убедительной. Все они указывают на некую Божественную справедливость, но все они наивны в своих представлениях о примитивности и грубости ее исполнения. Все это недостойно мудрого и любящего Бога, который желает только одного — чтобы мы обратились к Добру, Красоте и Истине и собственными усилиями проявили свое внутреннее величие, которое так долго было скрыто в теле, физическом, астральном и тонком. Души, а особенно Император в главе 3 и Майерс в главе 6 подчеркивают, что мы обладаем потенциалом для того, чтобы стать могучими, милосердными и счастливыми, отличающимися от тех, какие мы есть сейчас, как бабочка от куколки. Однако процесс этой эволюции занимает очень много времени и требует постоянных усилий. Ни одна душа не принуждается к тому, чтобы совершить этот переход, но жаждущие испытать Божественную жизнь во всей полноте, доступной созданию, выбирают самый трудный путь к цели. Есть ли у него конечный пункт? Наступает ли когда-нибудь момент, когда душа сливается с Богом, какой бы смысл не вкладывался в это, и обретает вечный покой? Существует ли такая перспектива? Майерс задается этим вопросом, но не знает ответа на него. Все, что можно себе представить — это растущее величие человеческой души, отвечающей на зов своего могущественного и милосердного Создателя.