Алмагуль Исакова - Живое знание

Проснулась утром и ясно поняла, что ум-тело просто уговорами не изменишь – это как примочка для облегчения симптомов, которая не решает основную проблему. Сегодня вместо слов «мой добрый ум, теперь тебе не надо много думать, твоя мама – тишина, твой папа – покой» стала вопрошать «сколько ты можешь впихивать Бога во все свои страхи?». Куда, в какую еще задницу хочешь запихать Жизнь? Теперь ясно и прямо буду указывать уму-телу его место, настоящее, реальное. Не Жизнь в теле, а тело в Жизни. Тело в уме, ум в точке локализации Бога, открыто знай свое место!

Жестко вновь и вновь буду указывать на то, что есть. Хватит сумасшедшей женщине Аи вертеть мной своими страхами, нуждой и потребностями! Долгое время Бог был рядом и прямо указывал мое истинное место, а я не понимала. Теперь только ясный взгляд. Отныне указателем будет яркая прямая истина, которую все чувствуют глубоко у себя внутри. Возьму меч – другого выхода нет. Правду говорят «благими намерениями вымощена дорога в ад». Все умерли, и ты, Аи, умрешь, ты ничем не лучше других.

Перед сном случилось короткое рыдание с мольбой: «Господи, осознай себя в нарисованной картинке, пожалуйста!» Вот так проходят дни: то всплесками проявляется рыдание, то мольба во весь голос, то просто молчание и тишина.

Немного успокоившись, нашла в сети бригаду, которая занимается утеплением лоджий с подогревом пола. Договорилась с ними о начале работы на кухонном балконе. К вечеру двое строителей начали работу по утеплению. Ребята сделали то, что было запланировано на этот день, я угостила их ужином, проводила и просто сидела за столом. И тут произошло нечто, не поддающееся описанию. Любовь струилась отовсюду, она лилась из того места, где обычно сидела свекровь, где сидел муж, исходила от тарелок, с которых сейчас ели ребята. Отовсюду струилась любовь, доброта, нежность, тепло, забота. Это просто невозможно выразить, я лишь воскликнула:

– Ах! Вот почему Любовь первым делом пошла к больным, слепым, прокаженным страдальцам! Только Бог может любить человека, который все потерял! Это любовь неземная! Она есть! На такое способен только Бог.

Всю меня наполнило такое необычайное чувство доброты, что не передать. Я закрыла ладонями лицо и заплакала: «Господи, это ведь любовь! Она просто струится».

…Теперь я реально осталась одна. Внутри тихо. Не спеша, размеренно делаю уборку дома, готовлю еду, словно наслаждаясь самим процессом. После завтрака иду в зал, расположившись на мягком диване напротив окна, созерцаю дерево – оно уже стало частью меня, каждый день его наблюдаю. Читаю книгу, потом медленно передвигаюсь на кухню, готовлю обед, причем каждое действие – как ритуал любви к той, что осталась одна. Слезы любви на глазах. Впервые всем телом ощутила любовь к Одному, что сейчас есть со мной, во мне, через меня. Я есть непроявленное, бесцветное, без названия, и от этого чувства уже не испытываю страха, как это было раньше, во мне просто проявляется тихое наслаждение. То, что невозможно описать, становится все больше и больше, и все меньше желания пугаться. Такое ощущение, что освобождаюсь от потребности защитить, обезопасить Аи. Происходит очень медленное трепетное освобождение от тирании несуществующей женщины, требованиям которой я все это время подчинялась. Все тише и тише становится внутри. Чем является То, что осознает мой опыт? Чем бы оно ни было, я наслаждаюсь им. Ощущаю, что даже благодарить Бога – это тоже своего рода высокомерие ума-тела перед Богом.

…Балую себя, как маленького ребенка. Вечером пошла в парк, который часто посещала прошлой зимой. Гуляя в темноте по тропинке в гуще парка, проговаривала голосом:

– Мама, пожалуйста! Папа, пожалуйста!

Глядя в небо, встала посереди парка, кружась на одном месте с распахнутыми объятиями. Со слезами вырвался крик:

– Господи, пожалуйста! Неужели эта маленькая ограниченная женщина сильнее Тебя? Ведь Ты всемогущий! Неужели эта маленькая, запуганная женщина имеет такую большую силу? Пожалуйста, Господи!

Слезы льются, плачу в голос. Благо в парке никого нет.

…Сегодня у меня не было желания читать книгу, я просто ходила по квартире туда-сюда, проговаривая «мама, папа». Постепенно молящий тон перешел в рыдание. Успокоившись, села и подумала, как сильно Мама-Жизнь любит: она позволяет мне сейчас громко выражать свои чувства, мольбы, эмоции. А сколько женщин ушло, не имея такой возможности?! Они не могли плакать и молить, потому что постоянно были в окружении семьи, у них не было возможности остаться наедине с собой. Боялись искренне и громко выразить свои чувства. Помню, как-то я сказала свекрови: «А вы поплачьте». Она ответила: «Не могу. Хочу, но слезы не выходят». Женщина не могла даже слезами выразить всю свою боль и скорбь.