Rin Stahich - Путь Королевы

За окном только рассвело. Первый солнечный лучик пробился сквозь приоткрытую штору и ярким пятном заплясал на моем лице. Из курятника заливался утренней трелью петух. Снизу раздавалась возня просыпающегося приюта. Прекрасное утро! Я села на кровати, потянулась, глубоко вздохнула и… витиевато послав всех к черту на кулички, плюхнулась обратно, укрывшись с головой. Не царское это дело – вставать ни свет, ни заря.

– Эльма! Подъем для всех! – Раздалось откуда-то снизу. А я что? Я ничего! Я не слышу! Я сплю. – Эльма! – Нет, не сплю… меня здесь вообще нет! Вот!

По ступеням послышались быстрые шаги, и дверь в комнату распахнулась. На пороге моей комнатки появилась негодующая Мадам Бэн – управляющая детским домом “Сиротинушки”. Женщиной она была неплохой, требовательной, но справедливой, по-своему доброй и неоспоримо сердобольной. Лицо ее всегда сохраняло спокойствие и невозмутимость, осанка и выправка выражали благородство. Всегда убранные в идеальный пучок на затылке русые волосы, опрятный, пусть и скромный, вид и прекрасная, для своего возраста, внешность – ни дать, ни взять дама голубых кровей! Что она забыла в этом захолустье много лет назад мне до сих пор непонятно.

– Эльма! Почему ты до сих пор в постели? Ты должна была уже привести себя в порядок и спустится вниз! – Возмущенно топнула ножкой Мадам Бэн. – Каждое утро одно и то же! Все дети, как дети – уже готовятся к рабочему дню, а ты! – Ах да, совсем забыла сказать, когда дело касалось меня, ангельское терпение этой женщины лопалось в мгновение ока, как мыльный пузырь.

– Вот и пусть работают – их вон сколько, а я одна – бедная и несчастная. Могу и вздремнуть. Без меня справятся. – Пробурчала я в ответ. – Ваааааа! – Взвыла я почти тут же.

Эта бессердечная женщина (а я говорила иначе? быть такого не может!) вероломно схватила меня за ухо! За мое бедное аккуратненькое ушко! И потащила вниз, злобно шипя что-то про неблагодарную воспитанницу, лентяйку и лежебоку. Интересно про кого она? Это точно не я!

Под ехидное хихиканье встреченных на пути жителей дома, меня вытащили во двор к месту умывания и, прочитав нотацию о моем возмутительном поведении, оставили приводить себя в порядок.

– Между прочим на улице не лето! А я босиком! Я же могу заболеть и умереть! Бессердечная женщина! – Трагично взвыла я в спину удаляющейся Мадам Бэн, на что та среагировала новой тирадой о бесстыжих и неблагодарных детях. Ну, а я-то тут причем? Я ведь не такая.

И так каждое утро.

Я обреченно уставилась на свое отражение в бочке с водой. Оттуда на меня хмуро смотрело лохматое нечто с огромными и красными от недосыпа глазами цвета фиалки на бледном лице с красным припухшим ухом.

– Никто нас не любит, никто нас не ценит! – Грустно поведала я своему отражению, трагично вздохнув. – Вот уйду я от них! Ей богу уйду! Туда, где меня будут уважать и ценить! Вот так вот. – Пообещала я своему отражению и резко окунула голову в воду. Поддержав ее там пару секунд, рывком высунула, откидывая мокрые волосы назад. Бррр! Ну и леденющая! Обжигающе холодные струйки стекали по спине, заставляя бегать табуны мурашек по всему телу. Сорочка тут же намокла и неприятно прилипла к телу. А я неожиданно столкнулась взглядом с каким-то парнем. Незнакомым мне парнем.

Этот неопознанный субъект беззастенчиво пялился на меня, слегка прищурившись. Высокий, худой, с заостренными, немного хищными, чертами лица – я впервые его видела. И лучше б вообще не видела! Не понравился мне он. Ни стыда, ни совести!

– Насмотрелся?

– В принципе, да, но можешь еще постоять. Ничего так. – Оскалился он. А я чуть не задохнулась от возмущения! Каков наглец! Так бы в глаз и дала!

– Ты, походу, заблудился, уважаемый. Это частная территория. Чужим здесь не место.

– Мне сказали, что здесь находится детский приют “Сиротинушки”. Мне нужна Мадам Бэн.

– Она в доме. – Ох и не нравится мне этот товарищ. Уж больно плотоядный взгляд у него. И веет от него чем-то нехорошим, какой-то скрытой угрозой.

– Спасибо, лапочка. – Продолжая сверлить меня взглядом, парень медленно и плавно, словно хищник, двинулся по направлению ко входу в дом, до последнего не отводя взгляд. Неприятный какой тип!

Подождав, пока он скроется в доме, беру полотенце с бельевой веревки и направляюсь следом – нужно же переодеться к завтраку. Война войной, а обед по расписанию, как говорится.

***