Джон Ури Ллойд: Этидорпа, или край Земли

История, которую я собираюсь рассказать – самая достоверная, некоторые ее части очень странные, если не сказать сказочные. Но я прошу прочитать повествование не ради одной необычности. Иначе это было бы простой тривиальностью. То, что изложено здесь, случилось именно так, как записано. Но я не собираюсь пытаться объяснять вещи, которые даже для меня самого являются загадочными. Дадим же строгому читателю прочитать эту историю, о которой я рассказал и узнать из нее то, что он может узнать. Либо пусть он пропустит страницу непрочитанной – я не буду настаивать или призывать его дальнейшее внимание. Единственное если он все же будет читать, я прошу его это делать с открытым сознанием, без предубеждения или предпочтения.

Кем или чем являюсь я в качестве участника событий этой книги не имеет большого значения. Я упомянул свою историю лишь ради искренности и честности. Мне нечего получать издавая этот том. Я также не ищу похвалы, не избегаю цензуры. Моя цель – сказать правду.

В начале 50-х годов я поселился в Куинсити. И хотя я был очень молодым я нашел работу, которую мой друг добился для меня в одной мануфактурной фирме, занимающейся бизнесом на высоком уровне. Мои обязанности варьировались и были своеобразными – такого плана, что загружали тело и ум до самой крайней степени. И в течение нескольких лет я работал в самых точных деталях бизнеса. Кроме труда, который я выполнял согласно своему занятию с его многоцелевыми и разнообразными усложнениями, я добровольно брал на себя другие задачи, которыми занимался частным образом в своих аппартаментах бакалавра. Унаследованная любовь к книгам по тайным или оккультными предметам, отчасти быть может в результате кровного родства с доктором Эваном Левелином побудила меня собрать уникальную библиотеку, главным образом по мистическим предметам, от которой я извлекал самую утонченную радость. Моя работа и профессиональные обязанности днем и ночные занятия сделали мою жизнь заполненной.

В разгар своей работы и чтения я столкнулся с человеком, чья странная история является сутью последующего рассказа. Я могу принять в нем участие сказав, что упомянутый манускрипт касается меня лишь случайно, и если бы было возможно, я бы прервал в нем участие. Он повествует слово в слово о физических, ментальных и моральных приключениях того, чья жизненная история неожиданно обратила на себя мое внимание, и также неожиданно прервалась. Привратности его души и тела, обстоятельства побудили меня изучить их и сделать достоянием публики.

Глава 1

Никогда не одинок так, как одинок

Мне предстоит рассказать о первой серии удивительных событий, случившихся более чем 30 лет тому назад. Точную дату я не могу вспомнить, но это было в ноябре. И для тех, кто близко знаком с погодой в ноябре в долине Огайо нужно сказать, что месяц этот один из неожиданных, т.е. он склонен к тому, чтобы принести любую разновидность погоды – от восхитительно мечтательных дней индейского лета, которые задерживаются до поздней осени до комбинации дождя, града, снега или дождя со снегом – короче говоря, атмосферные условия достаточно экстравагантные, чтобы развить манию самоубийства в каждом, кто хоть в малейшей степени восприимчив к таким влияниям. Хотя в основном этот месяц почти такой же, как и в близлежайшей местности, показывая скучные серые тона неба, обильные дожди, заливающие людей и землю, холодные с порывами ветры, пронизывающие до костного мозга – всегда с уверенностью можно, с большей или меньшей вероятностью, рассчитывать на неожиданность в течение всего месяца.

Тот особенный день, который возвестил о событии, о котором вскоре пойдет речь, был один из таких возможных неоднородных дней, представлявших сочетание солнца, ливня и снега с ветрами, огласившими все изменения от аромата до грозы, теплого утреннего воздуха и вечернего коченеющего холода. Каждое утро начинается благоприятно и солнечно. Позже появляются легкие дожди, внезапно сменяющиеся порывистыми ветрами на ослепительный дождь со снегом, пока не обнаружатся к середине полудня четыре ветра и все стихии, перемешанные в дикой оргии в столкновениях и грохоте, подобно большому органу со всеми регистрами и всем штормовым дьяволом, вытанцовывающих вокруг клавиатуры. Нaступление сумерек принесло некоторое подобие порядка в звучащем хаосе, но дикая музыка типичного ноябрьского дня все еще продолжалась в полном сопровождении суровости, мрачности и одиночества.