И вот самое забавное — вы слышите это от человека, который не пробужден. Шокирует ли вас это? Скорее всего, да, но это правда. Любой человек знает, пробужден он или нет. Но поверьте мне, здесь тоже можно попытаться себя надуть. Есть очень много людей, которые себя дурачат. Не так-то просто быть предельно честными, особенно с самим собой. Кроме того, это не очень-то хорошо для бизнеса… Я спящий гуру и, возможно, это развеет ваше былое очарование (если оно было). Но имейте в виду и то, что вы никогда не узнаете этого наверняка…
Пробуждение приходит только через абсолютную аутентичность, и поэтому не имеет значения, кто пробужден, а кто нет. Все это не важно. Важно лишь то, чтобы вы следовали своей собственной природе. Иногда случалось так, что люди шли за ложными гуру, но будучи предельно честными с собой, пробуждались, несмотря на эту ложь!
Окей. Очевидно, что я развлекаюсь. Я пошутил на свой счет — я не гуру.
Но вот интригующая правда — зачастую спящий способен описать пробуждение гораздо более чисто, нежели проснувшийся. Я имею в виду, что, когда вы выходите из туннеля, этот взрыв настолько оглушает!.. Это настолько сокрушительное явление, что приблизиться к некоему видению этого можно только по собранным фрагментам произошедшего. Пробуждение может быть описано только фрагментарно. И не может быть какой-либо целостной системы для пробуждения. Ни один пробужденный человек не напишет такой фолиант, как Генные Ключи. И я не знаю, почему я это делаю. Я просто в туннеле и следую за своей инициативой…
Другой лакмусовой бумажкой для пробуждения является парадокс. Вот пример: «Дао, которое может быть высказано, не есть истинное Дао». Одно предложение, и можно больше никогда не открывать книгу… Лао-Цзы прочищал горло, прежде чем погружаться в свою работу над фрагментами Дао Дэ Цзин…
Истина глубоко парадоксальна. Это красота аспектов, которые не всегда указывают в одном направлении — они даже могут противоречить друг другу. Это голографические зеркала одной истины, преломляющейся через язык. Иногда эти фрагменты поэтичны, а иногда брутально просты, и все это зависит от ДНК пробужденного. Если вы заметили, меня больше тянет к поэзии…
Как пробудиться? Это вопрос искателя. И этот вопрос заставляет продолжать и продолжать поиск. Искатель ищет учителей, и многие на его пути будут утверждать, что знают ответ, и дадут ему практики и упражнения. Другие скажут, что нет никаких упражнений и все попытки тщетны. На самом деле, и то и другое верно. На этом пути мы должны преодолеть этот парадокс, обнаружив свой собственный уникальный путь.
Мне нравится созерцание. Созерцание — это мой путь. Возможно, он подойдет и вам. Это путь нежный, поэтичный, парадоксальный… На самом деле это даже не совсем путь — это, скорее, разворот внутрь, предлагающий вам нежный внутренний фокус на тех фрагментах, которые захватывают ваше воображение. Во всей этой работе с генными ключами нужно найти то, что вас вдохновляет, и затем проявить это в своей жизни. Интегрируйте это в свою жизнь. Применяйте это. Учитесь этому. Если вы чувствуете силу двигаться дальше, двигайтесь дальше и найдите еще один важный фрагмент. Каждый генный ключ — это фрагмент. Не имеет значения, есть ли он в вашем профиле или нет. Вы просто должны держать фокус на этом далеком отблеске света, поскольку именно там и находится выход из туннеля.
Созерцание не так формально, как медитация. Этот способ более мягок. Он уступчив, как вода, но имеет силу грома. Это поиск трепетности. Вы как охотничья собака на звериной тропе, выслеживающая то, что вызывает трепет. Вы рыщете. Вы на некоторое время теряете ориентир. Вы оступаетесь, но затем чувствуете этот аромат снова. И все, что у вас есть, это только отдельные фрагменты…
Я делюсь с вами фрагментами моего собственного путешествия — многое написано и многое звучит между строк. Это другая сторона моего процесса пробуждения — загадочная, фрагментарная… Думаю, это то, что скрывает тайну пробуждения в его последнем шаге…
Я шел к тому месту, где рос дуб, а он уже сидел там, у его подножия.
Я всегда подходил сзади, так что я мог видеть только край его плаща и гладкую кремовую ткань его капюшона. На этот раз я был обнаженным. Мое тело упивалось лучами утреннего солнца — они гладили меня нежно с головы до пят.
«А-а», — сказал он, когда я тихо подошел сзади, — «Я вижу, ты пришел сегодня один».
Я всегда приходил один.
Когда я обогнул дерево, он поднял капюшон и, наконец-то, я увидел его лицо. Это было мое лицо, но только моложе. Оно было ясное и более красивое, поскольку в нем не было страха.
«Тебе не нужен страх», — сказал он тихо, улыбаясь, — «Входи».
Я вошел. И, кажется, что с этого момента меня никогда не существовало. Деревья и небеса были такими же, как и раньше; опавшие под своей тяжестью ветки, пение птиц, свежий запах танцующих на ветру хвойных иголок, мягкий жужжащий звук от земли и ощутимый вкус можжевельника в утреннем воздухе. Все было прежним.
«Подними руки», — произносит голос. Я поднимаю руки, и большое дерево трясется; одинокий лист слетает вниз с верхних ветвей, и слеза течет по моей щеке.
«Теперь говори», — звучит голос. И я говорю.
И на расстоянии за холмами в зеленой долине я слышу мягкий перекат грома, и это звук моего собственного голоса;
Это гром моей капитуляции.
Читать дальше