Анатолий Борзов - Тайные Знания

Тоска множилась — вероятно, взорвали еще одну бомбу. Захотелось выпить для храбрости. Алексей Матвеевич убрал ноги со столика и полез экзаменовать бар. Леша разрешил. Говорит, в интересах дела невозбраняется. Даже необходимо. Коллега должен быть за стенкой, — вспомнил Груздь. Все под контролем. И ему нет доверия.

Вошел человек — тот самый, что встретил Алексея Матвеевича. Где будет беседа? Значит, старика уже доставили. Здесь можно? Можно, — ответил человек и вышел. Груздь махнул еще рюмку — как-то неважно он себя чувствует.

Ясная Утренняя Звезда всегда одна, — вдруг подумал он. Не может быть две утренних звезды. И Михаил один, хотя и присутствует во множестве лиц. Он как отражение в зеркале. Сколько зеркал, столько и отражений. Жизненный опыт позволяет общаться с материальными созданиями. Алексей Матвеевич как раз один из них — материальное создание.

Отворилась дверь. Старик стоял на пороге — видно, не решался зайти. Однако робким он не был. Когда за плечами прожита жизнь, какая может быть робость? И перед кем? Впрочем, что-то не позволяло сделать шаг и войти. Шаг сделал Груздь — он словно вышел из тени, при этом не промолвил ни слова. И ему было интересно. Обыкновенный старик — на улице встретишь и мимо пройдешь. Ничего особенного. Груздь даже как-то разочаровался. Он ждал куда более яркий персонаж. А здесь непонятно что. Старик, у которого прожита жизнь. Никаких перспектив, планов или надежд, если только прожить еще год.

— Куда? — спросил дед и сам принял решение. Прошел мимо Алексея Матвеевич и опустился на диван, где прежде сидел полицейский.

— Новенький, — продолжил старик, — прежде тебя не видел. Хотя все вы на одно лицо. Казенные у вас лица. Словно печать поставили. Спрашивать будешь? Думаю, пустая трата времени. У нас сегодня что? Вторник? Или уже среда?

— Среда, — подал голос Груздь.

— А по мне так хоть пятница. Это для вас важно, а мне неважно. Звать-то как? Впрочем, и это не важно. Вот времена наступили — ничего уже не важно. Смекаешь? Вижу — не смекаешь. Поживи с мое — поймешь. С меня спроса нет. Я тут и вовсе ни при чем. Хотя интересно. Как машиной ехал, как в окно смотрел, — когда еще посмотрю? Прежде здесь не бывал. И ты, думаю, не бывал — не знаешь, куда себя пристроить. Угощать будешь или сразу спрашивать?

— Поговорить, — вновь подал голос Груздь.

— Ах, поговорить! Поговорить можно. Порой неделями не с кем поговорить. Все один и один. Радио — худой собеседник. Собака — лучше радио. Или кот бродячий — расскажет городские новости, ты только его не перебивай. И о чем будем говорить? А спросить прежде можно?

— Конечно, можно.

— Мне бы позвонить. Знакомый у меня — Коля Тюленин. Мы друг у друга в товарищах ходим. Волнуется, наверно. Пришел, а меня нет. Кристина, может, и скажет. А если не скажет? Они между собой не очень, и такое бывает. Объявит меня в розыск. Хлопоты лишние — к чему они?

— Не волнуйтесь, — успокоил Груздь. — Вы просто проходите медицинское обследование. Программа у нас — проверить здоровье. А как его проверишь в домашних условиях? У нас аппаратура современная. А прежде необходимо анкетирование — обычные требования. С вами уже беседовали? Беседовали. Самочувствие хорошее?

— Вроде ничего, — согласился старик, — укол витаминный сделали. Странный какой-то укол — ничего не помню. И врач какой-то странный — не похож на врача. Или сейчас врачи тоже другие? Больно строгий. Говорит, не беспокойтесь, положитесь на меня. И халат у него синий.

— Не волнуйтесь, — еще раз успокоил Груздь, — специалист он хороший, а что строгий, так у каждого свой характер.

— Еще одна анкета?

— Не совсем, чтобы анкета, скорей, собеседование. Вы не против?

— Спрашивайте о чем угодно, — согласился старик, — если вам интересно. Только не могу взять в толк, какой интерес может быть у вас? Меня лет двадцать никто ни о чем не спрашивал. А вы, стало быть, не врач? Доктора они другие — от них медициной пахнет за версту. Ты его еще не видишь, сидишь за дверью, а запах уже в тебе.

— Конечно, не врач. Социальный работник — мы вместе работаем. Они по своей части, а мы — по своей. А уж потом материалы объединяем, анализируем и все такое. Канцелярская работа. Бумаги, бумаги и еще раз бумаги. Увы. Ничего нового придумать не могли. Компьютеры, томографы, а на выходе все те же бумаги.

— Социальный работник? — переспросил старик.

— Социальный, — подтвердил Груздь.

— Слишком вежливый или тоже характер?

— Вы с с юмором, — рассмеялся Алексей Матвеевич, — молодцом. Всегда приятно говорить, когда есть чувство юмора.