Виктория Романова - Заклятие домового

– Он здесь! – почему-то шёпотом сказали мы обе.

Мама встала, подошла к окошку, открыла:

– Дед! Моциклет готовь, надо срочно ехать к тётке Райке!

К окошку подошёл отец.

– А у меня, вот, – виновато сказал он и поднял с земли переднее колесо от мотоцикла, – ремонт.

– Ну и как мы поедем? – спросила его мама. – Нам срочно надо.

– Да вон, Сашку попросите. Он сейчас дома, пусть отвезёт.

– Дочка, с Сашкой поедешь ты. У него моциклет без люльки, я так ездить боюсь. Да и что это за посмешище: старая бабка в обнимку с молодым мужчиной на мотоцикле через всю деревню. Сама едь, так, наверное, будет лучше. Расскажешь ей всё, как было, надеюсь, она знает, что делать.

– Сашка – это наш сосед через дом? – спросила я.

– Да, он. Тоже на выходные приехал из города.

– Я его лет десять не видела.

– Ничего страшного, он нормальный мужик, неженатый, – сказал, подмигнув, отец.

– Папа! Ну ты что? Такое дело важное, а ты за своё, опять замуж меня вытолкать хочешь! – обиженно сказала я. – Но ехать надо, зови своего Сашку.

Через десять минут ветер развевал мои волосы, а я крепко обнимала Сашку. Прижимаясь к мужской спине, вспомнила, как пятнадцать лет назад он взял отцовский мотоцикл и прокатил меня по деревне. В тот вечер я целовалась в губы первый раз в жизни. Прошло уже столько лет, а воспоминания так свежи, словно это было вчера. Сашка вырос. Широкоплечий, в меру симпатичный, но явно не красавец, милая улыбка и море обаяния. Даже не стал спрашивать, зачем я туда еду. Мы даже поговорить не успели, всё бегом.

Приехали. С сожалением убрала руки с поясницы мужчины. Так, стоп, не об этом я должна думать. Сначала домовой.

Мамина тётка была очень старенькая, ей и правда больше восьмидесяти лет, это она сама мне сказала. Сначала разговаривать со мной не очень хотела, но узнав, что я её правнучка по материнской линии, стала приветливей. Усадила за стол, предложила чая.

Чтобы не обидеть старушку отказом, пришлось согласиться, хотя моя душа рвалась назад, к дочери. Надеюсь, за время моего отсутствия ничего не случится.

– Я помню тебя, ты ведь дочка моей племянницы, – сказала она. – Правда, последний раз видела тебя лет пятнадцать назад, и ты сильно изменилась с тех пор. Поди, и дети уже есть?

– Да, есть – дочка. Ей семь, – ответила я.

– Ну, рассказывай, милая, что случилось, – она внимательно смотрела в лицо, – и называй меня как все – Райка, мне так привычнее, – сказала она.

Я видела каждую морщинку на её лице, тонкие губы, шрам над бровью и ярко-голубые глаза, словно у молодой женщины.

Рассказала ей всё, не упуская ни одного, даже самого маленького, нюанса. Вспомнила проделки домового, и мне снова стало страшно.

– Ты знаешь, доченька, я тебе помочь не смогу.

– Как не сможете? – спросила севшим голосом.

Надежда на избавление от домового разбилась о действительность. Одна с ребёнком, и помочь некому.

– Вернее, я знаю, что надо делать, но женщине это не под силу, – ответила она. – Домовой, попробовавший крови, становится сильнее, и подчиняться женщине не будет. Здесь нужна твёрдая мужская рука. Только хозяину он сможет подчиниться, хозяйка для него – не авторитет.

Зови Сашку, я ему объясню, как домового забрать от твоих родителей и отвезти обратно в твою квартиру.

Она увидела недоумение на моём лице и объяснила свои слова:

– Домовой, деточка, сейчас может жить только у тебя. Даже тот факт, что он с тобой попал сюда, ничего не меняет. Его дом там, в городе, на твоей кухне. Он привязан к глиняной фигурке, висящей над твоим столом. Он всё равно туда вернётся. Поэтому разобраться с ним надо именно там.

В мою голову после её слов пришла страшная мысль.

– Вы научите меня убивать домовых? – испуганно спросила я.

– Господь с тобой! Не надо никого убивать. Мы же не звери какие. Надо просто вернуть его домой, туда, откуда он пришёл. Вся сложность в его тяге к крови, которая с каждым часом становится сильнее. Надо сначала разрушить эту связь. Он ведь в этом не виноват, просто обстоятельства так сложились.

– Ну и хорошо, камень с души упал, – ответила я. – Главное, что не надо никого убивать.

– Сашку зови, – ещё раз сказала она.

Вышла на улицу. Вот как сказать человеку, которого не видела десять лет, о том, что тебе нужна помощь в деле, которое на первый взгляд кажется бредом истерички? Он ещё так смотрит на меня, по-мужски. От его взгляда смутилась ещё больше. Саша заметил моё состояние, подошёл, взял за руки.

– Вика, рассказывай, что случилось. Я же вижу, что происходит что-то странное.