Игорь Муханов - Байки о жигулёвских отшельниках

Вручая молодым книги, Никанор был счастлив, как никогда. Голубел взглядом, пританцовывал, издавал песенный звук. И чувствуя, что его тянет вверх птичья неведомая сила, пожелал молодым:

«Пусть ветер дует вам в спину, помогая в пути!»

В пещере отшельника Маврония пахло Волгой-рекой. Со стен капала вода, мелькая серебряными нитями и находя пристанище в тазах, чашках и кувшинах. Иногда появлялась рыба – язь или краснопёрка – и, совершив в воздухе кувырок, словно за ней гналась щука, исчезала. При этом соседние пещеры оставались сухими, пригодными для проживания в умеренном климате Жигулей.

Необходимо было менять пещеру, и как можно скорее. Но Мавроний проникся вдруг состраданием к тем, кто в ней поселится. Да и уверенности не было никакой, что новая пещера, приняв Маврония, не станет вести себя, как старая.

Наблюдая за собой, Мавроний обнаружил в глубинах своего сознания мечту стать матросом, владевшую им в юные годы. Сама по себе мечта, связанная с морем, была хороша. Но почему она не осталась в прошлом? Почему самым загадочным образом проникла в его сегодняшний день?

Диагноз явлению был поставлен. Оставалось только прибегнуть к молитве, способной избавить человека от самых разных бед. Мавроний так и поступил, заложив вход в пещеру камнями. И вскоре его пещера, освещённая лишь сальной свечой, стала сухой, словно бы в ней переночевало солнце!

А рыбы, прыгающие то и дело из воды, уплыли из жизни Маврония в Великое Астральное море. На нерест или для распространения своего вида в других водоёмах человеческой души.

(из книги одного отшельника)

«Бог, по Ему одному известным соображениям, прячется от человека. Прочные узлы противоречий – вот где Его следует искать! Внимательное отношение ко всякого рода узлам особо поощряется в нашем братстве.

По верёвке, унизанной узлами, можно подняться хотя бы на крышу дома, но гладкая верёвка скользит, как мыло в руках. Обладателю такой верёвки повезло даже меньше, чем коту, гуляющему ночью по крыше.

Следует человеку дерзать, продираясь сквозь тернии противоречий к светящейся истине-новизне. И вкусить остановку в её покоях, с принятием овощного салата и жирного, обещающего крепкий сон борща.

А что же ожидает человека завтра? Всё тот же путь, те же знакомые до боли узлы противоречий! Птицы, пустыни, города, пирамиды костей и пересохшие колодцы. Это земное существование было таким всегда, таким и останется. Но если ты знаешь изнутри, что жизнь после жизни состоится, боль превращается в радость и помогает в пути».

Отшельник, имевший среди мирян прозвище Ласковая Волница, однажды весь день в каком-то сонливом состоянии провёл.

На следующее утро приехал из Морквашей отряд жандармов. Их начальник заявил, что Ласковая Волница не далее как вчера, в присутствии многих свидетелей, дом купца Н. пытался поджечь!

Очевидцев того, что отшельник не покидал своей пещеры, оказалось более чем достаточно. Уже собрались жандармы уезжать, как вдруг Ласковая Волница, словно о чём-то вспомнив, заявил:

– Да, это был я… Признаюсь в содеянном!

– Но все говорят, что ты не был вчера в Морквашах, – удивились жандармы.

– Был, – ответил Ласковая Волница, опуская глаза…

По настойчивой просьбе отшельника его судили, но по закону, а также по многочисленным просьбам морквашан и, в частности, самого купца Н., его оправдали.

После суда Ласковая Волница с неделю гостил у этого купца. И с тех самых пор отшельник либо его тень – а отшельники и за своей тенью признают жизненную силу – совершали одни богоугодные дела.

Узнав о том, что сознание человека имеет в своём составе два «я» – низшее и высшее, и что на пути к просветлению требуется утвердить руководство высшего «я» над низшим, отшельник Илья придумал такие упражнения.

Проснувшись рано утром, он спрашивал себя:

– Не желаешь ли, мой друг, встать на молитву? – И сам же изменившимся голосом отвечал: – Слушаюсь и повинуюсь, моя любовь!

После молитвы, изучая Священное Писание, Илья время от времени вопрошал:

– Не устал ли ты, моя радость? – И отвечал, поглаживая бородку: – Никак нет!

Вечером, готовясь ко сну, Илья был тих и задумчив.

– Кажется, день прошёл не так уж и плохо? – спрашивал он себя. И отвечал с весёлой улыбкой: – Я тоже так думаю, мой господин!