Лорена Доттай: Мастер вечной жизни

Не зря же Эль Шара сказала, что время ускорилось и они проживают в сутки вместо двадцати четырех часов лишь шестнадцать. И Софья подумала тогда: надо же, одна треть суток просто вылетает в трубу, и эти шестнадцать часов нужно так растянуть, чтоб хватало как будто на двадцать четыре. Не зря же они в Академии ввели новый предмет: программирование времени. Если время – это энергия, то оно тоже подчиняется определенным законам и с помощью этих законов временем можно управлять.

«Конечно, все это пока лишь эксперименты – по растяжке времени… Вообще, это называется генерированием персонального времени… Это только эксперимент… Сейчас нарабатывается статистика… Пока… Пока что было замечено, что в определенные моменты работы со временем начинает разрушаться персональная реальность…»

«Все, заткнись!» – вслух проговорила Софья. Болтун не дал ей спокойно просушить волосы: просушка волос закончилась этим внутренним монологом о времени. «Что делать мне с тобой», – проговорила дальше Софья, – «песни, что ли, петь? Когда ты замолчишь?»

Софья вернулась на кухню, налила кипятка в чашку, бросила пакетик, потом бросилась в спальню, оделась и через пару минут была снова на кухне, но чай за это время не успел остыть, потому она добавила в него воды из бутылки. Выпила залпом, на ходу положила банан в сумку и выскочила из квартиры.

Банан она ела в лифте. Теперь было время подумать и об учебе. В этот день у них было занятие у Эль Шары: путешествие в Изумрудный Храм. Она только подумала об этом, как на нее начали опускаться энергии прямо в лифте. Энергии образовывали зеленый кокон вокруг ее тела и искрились во все стороны золотистыми блестками. Она видела их и когда ехала в троллейбусе с прикрытыми глазами.

Так, в коконе, она и приехала на занятие. И присев на свое место, и едва успев поздороваться с Кати, она прикрыла глаза и сразу очутилась в Храме.

Сначала ей виделся лишь огромный купол и, понятное дело, ее взгляд был устремлен наверх, в то время как сама она лежала на мраморном прямоугольном столе. Как потом она поняла, в этом Храме стояло огромное количество таких столов и на них лежали «пациенты». «Эфирный госпиталь», – подумала тотчас Софья.

Она находилась своим сознанием в Храме, одновременно чувствовала свое тело, сидящее в аудитории. И кто-то «копался» у нее в брюшной полости и в лимфатических узлах. Она ощущала все интенсивнее вращение чакр и ветерки «летали» вокруг ее тела. Одновременно она увидела себя в третьем месте.

«Ба, еще одно кино!» – мысленно воскликнула Софья. Она шла, все дальше удаляясь от Храма, в зеленые луга. «Как здесь красиво», – думала она про себя. Она шла мимо зеленых лугов, заросших высокой густой травой. Местами трава доходила ей по пояс и стояла стеной. «Как здесь красиво», – снова подумала она, – «если ребенок убежит и потеряется, так его и не найдешь». При ее мысли трава как будто раступилась, и она увидела перед собой сидящего ребенка. Это был ее внутренний ребенок, – она поняла это сразу. Софья наклонилась и взяла его на руки. Она сначала попросила у него прощения, что давно его не навещала, потом поцеловала его в ушки, щечки и лобик и понесла его в луга. Ребенок обвил ее шею ручками, прижался к ней всем телом, словно, прилип к Софье, и больше они уже не разлучались до конца прогулки.

Тем временем в Храме происходило другое «кино». Софья довольно быстро ушла со своего стола и воспарила к куполу. Оказывается, она умела летать. Но здесь это было обычным делом. Другие тоже летали, парили под куполом, занимая свои обители, и у всех были какие-то дела… У Софьи здесь, оказывается, тоже была своя обитель, только она этого прежде не знала.

Вдруг Софье пришло в голову, что накануне они с Кати договорились встретиться в Храме. Тогда она вылетела из своей обители и понеслась на поиски Кати. Она пролетела над мраморными столами, но не заметила ее, потом воспарила под купол, тщетно! Тогда Софье пришло в голову, что, может быть, Кати еще не прибыла в Храм. Силой мысли Софья открыла огромные двери Храма (руками она их не смогла бы открыть) и обнаружила в отдалении от Храма кучку стоящих людей, они жались друг к другу, но к Софье не приближались. В некотором отдалении от них стояла и Кати.

Нет, это была не та Кати, к которой привыкла Софья. У нее был совсем другой облик, но внутреннее знание говорило Софье, что это была ее подруга. То, что видела Софья, это была Кати, которую знали их Учителя и Наставники . Кати была огромной и величественной. «Богиня», – подумала тотчас Софья, – «вот такими они нас и знают», – подумала она дальше. Софья мгновенно очутилась рядом с Кати, взяла ее за руку и повела в Храм. Кати шла медленно и величественно, как и подобает богиням, и вся искрилась золотом: ее длинные волосы, ее одежда, ее кожа. Софья чувствовала себя маленькой рядом с ней.