Дмитрий Соколов - Мистика и философия спецслужб - спецоперации в непознанном

Узнав, что работа перестала приносить мне моральное удовлетворение, Коржаков пригласил меня к себе в отдел безопасности своим заместителем. Недолго думая я, согласился и уже на другой день принес рапорт руководству с просьбой об увольнении на пенсию, тем более что со льготными афганскими и двумя годами военной кафедры МАИ у меня выходило двадцать шесть лет выслуги. Меня, конечно, отпустили, но, узнав, о намерении перейти на работу к Ельцину долго отговаривали. В итоге уволили, без права ношения формы, видимо посчитав «предателем».

Народу в отделе было около десяти человек, люди подобрались из разных ведомств, но в основном гражданские не связанные присягой и соответствующими нормативными документами люди. Оперативная работа базировалась в основном на старых связях, а большая часть сотрудников, хоть и была с навыками охранной службы, но технических возможностей не имела, да и зарплата первое время выдавалась лишь периодически. Шел процесс формирования новой структуры, а обстановка в стране оставляла желать лучшего.

Незаметно приближался август 1991 года, уничтоживший величайшую из империй.

И вот как-то накануне путча Б.Н. Ельцин гостил у своего друга Нурсултана Назарбаева в Казахстане. Когда же он вернулся, оперативный дежурный отдела безопасности вдруг вызывал весь личный состав охраны по тревоге в Белый дом. Войдя в здание Правительства, я сразу ощутил царившую там жуткую суматоху, у всех на устах звучало лишь одно слово «ГКЧП», депутаты, бегали по коридорам, шумно спорили о будущем страны и все, почему-то требовали оружия. Неожиданно вошел Ельцин со свитой, и сразу же стал работать над призывами к народу, давать свои оценки происходящим событиям. Ситуация ощутимо накалялась, однако никто не знал, что будет дальше. Неожиданно у Белого Дома появились танки генерала Лебедя, а вскоре и он сам приехал на переговоры. В это время к нам в отдел пришла оперативная информация, что сотрудники «Альфы» отказываются идти на штурм и проливать невинную кровь соотечественников. Но напряженность все равно сохранялась, так как никто не знал, что произойдет в следующий момент.

В итоге охрана уговорила Ельцина спуститься в бункер, в котором находится пункт запасного управления страной на случай войны. Тот сначала долго отказывался, но затем все, же согласился и вместе с Хасбулатовым спустился на лифте в бункер. При этом парадокс ситуации заключался в том, что бункер долгое время был на консервации, а для его расконсервирования, включения вентиляции и воды, требовались соответствующие нормативные документы. Создалась комичная ситуация, когда, идя по проходу в самое укрепленное помещение, имеющие выход к путям метрополитена, Ельцин сильно возмущался, что в оцинкованных бачках нет воды, аварийные телефоны не работают, а умывальники и туалеты заколочены и находятся без воды. Вентиляции нет вовсе, да еще открыт свободный доступ в бункер со стороны метрополитена. Тут же по указанию Коржакова на выходе к путям метро поставили растяжки. В этот момент в здании погас свет, лифты обесточились, осталось только аварийное освещение. Что делать дальше не знал никто.

В этот момент я обратился к Коржакову с просьбой дать разрешение подняться в приемную Президента на разведку, и, получив «добро», быстро исчез в проеме лестницы. Учитывая, что лифты не работали, я пешком преодолел 12 этажей, и оказался в коридоре приемной, где царила зловещая пустота. Вся внутренняя охрана, осуществляемая милицией, разбежалась, и лишь телефоны надрывались в приемной Президента. Прекрасно понимая, что страна висит на волоске, как от распада, так и от гражданской войны я взял трубку ближайшего звонившего аппарата и ответил на звонок. Затем «запрыгал» следующий аппарат. Постепенно, сидя в кресле Президента, я по очереди ответил: Уралу, Сибири, Дальнему Востоку, каждый раз, как мог, успокаивал звонивших чиновников. Вдруг раздается звонок из посольства США, из трубки что-то настойчиво стали предлагать по-английски. К сожалению, не зная английского языка, но, обладая здоровым чувством юмора, я эмоционально произнес реплику на фарси — американцы в шоке замолчали. В это время зазвонил черный аппарат, оказалось, сигнал идет из бункера, а на проводе сам Борис Николаевич. С ним состоялся следующий диалог.

Ельцин: «Кто это?»

Ратников: «Я Ратников, а вы кто?»

Б.Н.: «Я Ельцин, соедините меня с Крючковым». «Есть» — ответил офицер — «Я Вам перезвоню».