Дмитрий Соколов - Мистика и философия спецслужб - спецоперации в непознанном

Обстреливали шурави (советских) постоянно по несколько раз в неделю из 6-ти и 12-ти ствольных минометов, которые после Великой Отечественной Войны СССР передал в Китай. Обстрел шел с расстояния до 5ти километров «по площадям», затем банды подходили ближе и вели огонь из гранатометов и стрелкового оружия. Были случаи, когда советники и я, в их числе были всего на волосок от смерти, но, Бог миловал, все остались живы и здоровы. Примечательно, что именно на войне я впервые познакомился как с ощущением состояние измененного сознания, так и с проявлением сверх интуиции. Поскольку именно в критических ситуациях подобные состояния проявляются лучше всего.

Однажды после окончания очередной командировки в провинции Заболь (Кандагарская зона ответственности) я должен был рано утром вылететь на вертушках в город Кандагар, а оттуда самолетом в Кабул. Вечером, как и положено, перед отъездом в СССР, я накрыл стол для сотрудников опер группы и афганских друзей из ХАДа (в переводе «Служба государственной информации»). А уже в 5 утра слышу шум винтов вертолетов, мы быстро оделись, сели в уазик всей опергруппой из 8-ми человек и поехали. До, вертолетной площадки было всего около полутора километров по хорошей наезженной дороге или 500 метров через буераки напрямик. Но, во время отъезда от места дислокации, мне, как будто кто-то начал настойчиво внутри головы внушать, чтоб мы ехали не по хорошей дороге, а пробирались напрямик «по пересеченке». С трудом пересилив себя, я дал команду водителю ехать по ухабам, чем вызвал жуткое недовольство своих товарищей. Водитель ослушаться не посмел, и, прыгая по оврагам мы, чертыхаясь, подъехали к плюхнувшемся на землю вертолету, который, взяв меня на борт, взлетел. Лишь через сорок минут, когда я благополучно долетел до базы в Шахджое, дежурный офицер батальона сообщил мне, что за 10 метров до того места как мы свернули с дороги, была заложена противотанковая мина, на которой подорвался в то утро трактор с прицепом, в котором было 5 местных крестьян. Таким образом, интуиция помогла спастись и мне самому и всей опер группе.

В другой раз — я ехал из Кандагара на БТР в место дислокации опергруппы, в расположении Кандагрского аэропорта. Мое место было рядом с водителем БТРа, но почему-то внутренний голос загнал меня на заднее сидение БТРа, а при подъезде к аэропорту нас обстреляли. Водитель таджик, первого года призыва, от испуга выпрыгнул из БТРа и тот, въехав на мост, стал проваливаться на перила, падая в арык с 4 метровой высоты. До падения оставались доли секунды, БТР уже почти летел в пропасть, наклонившись на 45 градусов, и тут какая-то необъяснимая сила пробкой вытолкнула меня на броню, и я просто перешагнул на мост. В этой ситуации мы потеряли всего одного человека, правда тот солдат, который сидел на моем месте хоть и получил сильные ушибы, но все, же остался жив.

Наконец в 1987 году с честью выполнив интернациональный долг, я, вернулся домой, попав, в СССР в самый разгар перестройки и всеобщего бардака. Родина щедро наградила меня орденом «Боевого красного знамени», афганским орденом «Дружбы народов» и медалями ДРА «За хорошую охрану госграницы», «От благодарного Афганского народа» и благодарностью Верховного Совета СССР. Однако родной Комитет государственной безопасности не дал мне долго скучать, направив в звании подполковника начальником транспортного подразделения УКГБ МО в аэропорт Домодедово.

В то же время с каждым днем приближался коллапс власти, не заметить который было уже просто невозможно. И вот в один из таких будничных дней, полковником я случайно встретил Александра Васильевича Коржакова. Хотя мы с ним были знакомы и прежде, впервые повстречавшись, еще во время моей первой командировки в ДРА во дворце Бабрака Кармаля, Генерального секретаря ЦК НДПА. Которого в то время со своими коллегами из 9го управления КГБ СССР, охранял Коржаков. Александр Васильевич сначала меня не узнал, но затем, разговорившись и вспомнив афганские эпизоды, стал расспрашивать о службе. Он тогда занимал должность начальника отдела безопасности, Председателя Верховного совета РСФСР. Пост, который достался ему вместе с избранным на съезде депутатов Председателем Верховного совета РСФСР Б.Н. Ельциным, охрану, которого он возглавлял, когда Ельцин работал еще первым секретарем Московского ГК КПСС.