КИР КОРОВ - РЕАЛЬНОСТЬ ИЛЛЮЗИИ. ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕССИИ СВОЕВОЛЬЯ

– Что-то мало оно на типовое Лукоморье походит. Если это и Лукоморье, то довольно модернизированное, я бы даже сказал постмодернизированное, – заметил Коров, наблюдая, как листья дуба падают с ясеня. И подумал: кажется, приближается Осень Средневековья, и её бард Hui-Zinga опять затянет Песнь Увядающего…

– А, ты об этом… Так согласно последним мистификациям новой хронологии Асгард был как раз русским Лукоморьем где-то в районе виртуального Танаиса-Донаиса, Гви-Дон ты мой Свет Салтанович! Сами варяги этого не скрывают, только мы вот об этом забыли. Кстати, ребята из Камелота тоже где-то тут в нашей мифологии коротали время за круглым столом…

Потом она обратилась к коту:

– Забавляешься, животное, а где-то там из-за тебя целая цивилизация в развитом постанархеомодерне застряла и заживо гниёт! Одни дешёвые симультиды посылают, да и для тех досчитать до двух – уже много!

Котяра ловко подхватил бабочку хвостом, аккуратно посадил её себе на шею вместо галстука и неожиданно оказался прямо на ветке перед коровками:

– А вот это, Кора, меня не касается! Ты же знаешь, мне доверено Архетип сторожить, вот я и собираю своих коровок, как бусинки в ожерелье. Мерлин же пусть своих светляков собирает. А водить за Великую Стену – не моя задача! Это ты у нас специалистка из души кишки вытаскивать, и нечего на меня свои проблемы сваливать!

Кот вдруг придвинулся усатой мордой к Корову так, что заслонил букашке всё небо, глянул на него, как огромной полной Луной, своим жутким жёлто-зелёным глазом и прорычал:

– Славненький такой боровок мясомолочного типа! Ещё парочку таких, и моё ожерелье будет закончено. И тогда сыграем, ох, сыграем!

Коров категорически струсил. Фокус с луной заставил его оцепенеть, а непонятные слова и смыслы наполнили душу холодным ужасом. Ему представилось почему-то, что он действительно боров и его ведут на бойню.

– Ну, ну, не боись, – словно прочитав его мысли, сказал примирительно кот. – Все мы немножко коровы, как сказал поэт, и все мы в стаде. Кто даёт молоко, а кто – мясо. И у всех у нас по колокольчику на шее, – он поправил бабочку, – дзинь-дзинь! Но кого-то этот колокольчик ведёт в стойло и далее – на бойню, а кого-то – за Великую Стену, что в принципе – одно и то же: дзен-дзинь! Так что и у тебя есть шанс. Правда, очень маленький. Кстати, разрешите представиться: Кот Бурильян, Великий Волшебник, Бард и Хранитель Лукомора…

– Проходимец ты Великий, по женской части специалист! – зло ответила ему Кора, – Кот Учёный должен ходить то направо, то налево, а ты в последнее время стал левым уклонистом. Брось китайца мучить, отпусти старика да помоги, ты же можешь!

– Поосторожней, ведьма. Проходы мы действительно кое-какие знаем, женщин любим, – не тебе, мужененавистница, о том судить. А китайца-то ждёшь, что отпущу, чтобы сразу в свои цепи заковать и на свои чётки нанизать. И будить его не стану, ибо сказано: не будите спящих! Дело тонкое, подождём, пока сам проснётся, спешить нам некуда. А пока на шее ему – самое место: ему – безопасно, а мне – приятно! А там посмотрим…

Коров уже несколько оправился от испуга и рискнул спросить:

– Бурильян – это что? Кальян для скандинавского бога Бури?

– Нет, это значит: бурил-бурил Ян свою Инь, и родился китаец. Сел этот китаец мне теперь на шею и никак не хочет слезать. И прогнать его нельзя. Вот такие, брат, дела!

– Ага, понятно, – сказал совсем уже потерявший всякое понимание какого-либо смысла Коров, – и очень приятно познакомиться: Коров, Бог.

– И этот Бог! Кора, это уже какой по счёту в этом месяце, третий кажется? Дух Святой значит? Так мы, пожалуй, с ним-то набор и закончим, такой один за трёх идёт. Мерлин тоже уже добирает. И тогда сыграем, наконец, ох, сыграем!

Котяра ловко вынул прямо из воздуха серебристую верёвочку с нанизанными на неё четырьмя красненькими букашечками, лихо бросил её на хвост и стал грациозно раскручивать, как хула-хуп. Коров почувствовал тошноту, слабость и неумолимое влечение к верёвочке, которая завораживала и затягивала его в свою серебристую карусель. Дзинь! – и он вдруг увидел на верёвочке самого себя и ещё двух новых коровок. Все семеро теперь кружили вокруг хвоста Бурильяна, как семь звёзд Большой Медведицы вокруг Оси Мира. Это было захватывающее ощущение абсолютной неподвижности и полёта одновременно…

В какой-то момент ему показалось, что всё остановилось, фигура Кота пропала, а в Центре Мира Дубовым Ясенем, ветви-руки которого уходят в небо, а корни-ноги – в бездну, стоит высокий сильный мужчина-карликъ отвратительно-приятной наружности с рваной спутавшейся бородищей, в рогатом шлеме и с арфой в руках. А рядом с ним – дьявольски красивая старушка-молодушка, укутанная в ослепительное бесстыдство собственной наготы. Оба были в прозрачных розовых накидках с чёрными пятнами, а вокруг них медленно, но заметно вращалось Звёздное Небо. Коров вздрогнул, потому что вдруг вспомнил и узнал: мужчина этот был он сам, а женщина – Кора…