Людмила Кузнецова - Спираль времени. Киносценарий

Некоторое время все молча смотрят на монитор. Первым нарушает молчание мужчина в светлом костюме.

МУЖЧИНА В СВЕТЛОМ КОСТЮМЕ

Ты гляди… Глядите-ка, что, получается… Точно помню, 29 марта 1972 года, мне как раз на днях четырнадцать исполнилось… Друга моего убили, когда он на мою защиту стал… А ту драку я спровоцировал… Меня потом на учёт в детскую комнату милиции поставили. Точно! И что это значит?

МУЖЧИНА В ВЫЦВЕТШЕЙ ФУТБОЛКЕ (38), с толстой золотой цепочкой на шее произносит необыкновенно весело, показывая пальцем на монитор.

МУЖЧИНА В ВЫЦВЕТШЕЙ ФУТБОЛКЕ

А я 31 декабря 1991 года первый раз первой жене изменил. И пошло, поехало… Сколько их потом жён было! Есть эта дата! Ничего себе! И другие даты мне знакомы…

СВЕТА

(прикрывая рот рукой)

Ой! А у меня… статья критическая вышла… В газете напечатали… Эта дата стоит…

У неё перед глазами всплывает газета с её статьёй, но подписью под ней – Домохозяйка.

ГОЛОС

(за кадром)

Как она попала в журналистику? О чём она пишет? Разве это можно читать?

Света ёжится и сжимает пальцы.

СВЕТА

(про себя)

Ну не нравилась мне эта дамочка! Надо было её как-то осадить… А не своей фамилией подписалась, потому что знала – могут и по зубам дать…

НАДЕЖДА (49) – скромно, не по моде одетая женщина, но с хорошей фигурой, привлекательной внешностью. Смотрится моложе своих лет.

НАДЕЖДА

И моя стоит – 24 июня 1984 года. Я в этот день человека убила…

Все смотрят на неё. Те, кто стоит поближе, немного отстраняются.

ДЕНИС

(равнодушно, не отрывая глаз от монитора)

Вы что убийца?

НАДЕЖДА

Да нет, не совсем… Судили, конечно, условно дали. Ко мне начальник мой приставал, я всё шуточками отделывалась. А как раз 24-го задержалась. Он подошёл, обхватил меня… Я его, и оттолкнула… Ногой за стул зацепился и головой об батарею… Я сама скорую вызвала, но он её не дождался…

МУЖЧИНА СПОРТИВНОГО ВИДА

Знаю я эту историю! Этот начальник – отец моей жены, но мы тогда ещё не женаты были и даже не знакомы!

Надежда, отстраняется от него, но он берёт её за руку.

МУЖЧИНА СПОРТИВНОГО ВИДА

Да не бойся, как тебя зовут?

НАДЕЖДА

Надя… Надежда Ильинична.

МУЖЧИНА СПОРТИВНОГО ВИДА

Не бойся, Надежда Ильинична! Мой покойный тесть ещё тот ходок был! Не к тебе одной приставал, тёща моя из больниц не вылезала из-за этого. А как одна осталась, сразу выздоровела…

НАДЕЖДА

Я знаю, мы с ней встречались потом. Она рассказывала, что он её совсем в грязь втоптал, дома не ночевал, а если ночевал, всеми вечерами по телефону с какими-то девицами шептался. Дети уши затыкали и в подушку головой. А сказать ему ничего нельзя было, такой скандал поднимал – «Пошла вон, у нас ничего общего нет!» – «Как же нет, – отвечала она, – а квартира, машина, дети, наконец?» – «Всё моё! – распалялся ещё больше. – Женщина, ты кто такая?» Поэтому молчала, чтобы дети этого не слышали… Да ещё помогла мне с работой. Меня ж после этого уволили, условно осудили. А мне дочку надо было растить.

СТАРУШКА В БЕЛОМ ПЛАТОЧКЕ

(гладя Надежду по плечу)

Горемычная ты, горемычная…

АННА

Это уж какие-то запредельные оскорбления, отдающие психопатологией, извращённый садист какой-то. Из разряда тех, кто испытывает удовольствия оттого, что кто-то страдает рядом с ним. Он подпитывается этим. Но издеваться над своей семьёй – это, по крайней мере, не по-христиански…

НАТ. КРАЙ ПОЛЯНЫ – УТРО

Василий Петрович стоит один на краю поляны. Достаёт лист бумаги, на который переписал все даты с монитора, которые стояли напротив имени Василий.

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ

(тихо)

Что происходит, я не понимаю. Ну, давай поглядим на эти цифры. Так, это не знаю, это тоже пока нет, «15.07.1954»? Я не помню ни месяца, ни числа, но это точно был 54-й год, лето. Осенью я в первый класс пошёл. Я же ещё дружку своему, Генке, рассказывал и плакал – какой я плохой, я черепашку убил!

Сзади подходит Кирилл Антонович.

КИРИЛЛ АНТОНОВИЧ

Ты что сам с собой разговариваешь?

ВАСИЛИЙ ПЕТРОВИЧ

Ага, Кирилл Антоныч, вспоминаю. В детстве увидел во дворе черепаху и захотел посмотреть, как она внутри живёт. Взял кирпичик и начал бить по панцирю, а он всё не раскалывается. А черепаха затихла и не шевелилась. Я побежал домой, сестре всё рассказал. Ох, и ругала же она меня! Ты, говорит, убил её! Я так ревел! Мы потом ходили на то место, но черепахи не было. Сестра сказала, что она уползла умирать… И, представляешь, я всю жизнь несу эту вину в себе. Мне кажется, что меня и на том свете спросят – «Зачем мучил божью тварь?» Это я потому рассказал, что это, кажется, и было 15 июля 1954 года.