Хосе-Мария Эскрива - Кузница

«Кузница», как мы увидим, сопровождает душу на ее пути к святости: с того мгновения, как душа узрела свет христианского призвания, до момента, когда двери земной жизни распахиваются в вечность. Именно призванию посвящена первая глава книги. Автор назвал ее «Озарение», ибо Дух озаряет нас всякий раз, когда мы, по воле Божьей, осознаем, что мы – Его дети, что Его Единородный Сын заплатил за нас каждой каплей Своей Крови и что – несмотря на все наше ничтожество и никчемность – Он хочет, чтобы мы были соискупителями Христу. Мы – дети Божьи. Мы несем в себе то единственное пламя, которое может осветить душам пути земные, тот единственный свет, который никогда не покроют тьма, сумрак или тени (1).

Соответствовать своему божественному призванию – значит вступить в постоянную борьбу. Шум этого сражения никому не слышен, ибо поле битвы – наша обычная, повседневная жизнь: каждый день вспоминай о твоем долге стать святым. – Святым! И это не означает, что ты должен делать что-то необычное. Это означает повседневную внутреннюю борьбу и героическое исполнение своего долга до самого конца (60).

Мы должны смириться с тем, что мы будем терпеть поражения в этой внутренней борьбе и что нам, возможно, будет угрожать опасность утратить мужество. Вот почему основатель «Opus Dei» постоянно стремился приучить души к возгласу сыновей Зеведеевых «possumus!» – «можем!»6 Этот возглас свидетельствует не о самонадеянности, но о смиренной вере в Господне Всемогущество.

Отец Эскрива любил приводить в качестве примера осла. Осел не отличается большой красотой, но это смиренное и трудолюбивое животное, удостоившееся чести нести на себе Иисуса Христа в торжественном шествии по улицам Иерусалима. Используя этот образ упорного в работе и послушного осла, сознающего свое убожество, автор побуждает своих читателей воспитывать в себе – и упражняться в них – те добродетели, которые он, со свойственной ему глубокой проницательностью, обнаруживает в осле, толкающем водяное колесо. Смиренный, привычный к тяжелому труду, упорный – упрямый! – верный, надежный в пути, сильный и – если у него хороший хозяин – благодарный и послушный (380).

В самом деле, послушание по сути своей и есть это смиренное упорство ослика, толкающего водяное колесо. Утвердись в мысли, что ежели не научишься послушанию, то и служение твое не будет действенным (626). Ибо повиноваться тем, кто направляет наши души и прокладывает путь нашему апостольскому служению во имя Божье, значит открыться божественной благодати и позволить Святому Духу действовать в нас. Все это требует смирения. Таким образом мы повинуемся Богу. И Церкви тоже, во имя Бога. Другого пути нет: Убедись же в том, сын мой, что разъединение в Церкви – синоним смерти (631). Это еще одна из «базовых идей» проповеди отца Эскривы: не отделять Христа ни от Его Церкви, ни от христианина, ибо Он связан с ними благодатью. Только так мы стяжаем победу.

Мужчины и женщины, ищущие святости в миру, выполняют свои апостольские задачи, исполняя свои повседневные обязанности. Первая из них – это их работа или профессия. Из учения Святого Павла мы знаем, что нам надлежит обновить мир в духе Иисуса Христа, поместить Господа на вершину и в сердце всего сущего. Как ты думаешь, исполняешь ли ты все это в своем труде, в своей профессиональной деятельности? (678)

Наряду с работой, все остальные благородные и достойные человеческие устремления также надлежит обратить в инструменты личной святости и апостольского служения. Подивись благости нашего Отца Бога: разве тебя не переполняет радостью уверенность в том, что твой домашний очаг, твоя семья, твоя страна, все, что ты любишь до безумия – это то, что тебе надлежит освятить? (689). Таким образом, множество фрагментов книги посвящено браку и семье, и, кроме того, нашим гражданским обязанностям, ибо Господь пожелал, чтобы мы, дети Его, те, что получили дар веры, свидетельствовали о необыкновенном, оптимистическом взгляде на творение, выказывая ”любовь к миру”, которая, словно сердце, бьется в центре христианства (703).

Автор часто напоминает нам, что нам необходима глубокая внутренняя жизнь, если мы хотим «обожествить человеческое»; иначе мы рискуем «очеловечить божественное». И мы также не должны забывать – я часто слышал это из уст самого отца Эскривы – о том, что всякое духовное явление, имеющее отношение к людям, – это еще и человеческое явление. Вот почему чем полнее и совершеннее наше отождествление с Христом, тем сильнее и настойчивее наше апостольское рвение, ибо святость, когда она истинна, переливается через край, дабы наполнить другие сердца, другие души этим своим сверхизобилием (856).