Ребров никак не мог успокоиться после последнего звонка. «Что случилось с людьми? Что случилось с миром? Точно озверели все, озлобились… Еще эта бабка… Бессонница, что ли, на нее напала? Тут и так напряженка, а ей вздумалось лекцию читать по телефону в двенадцать ночи “какая никудышная сегодня милиция”… Критиковать все умеют! Пришли бы здесь сами поработали “золотарем по очистке человеческих отходов”! Добропорядочные граждане не видят и сотой доли той грязи, с которой ежедневно приходится иметь дело милиционерам… Лучше бы больше занимались воспитанием своих детей и внуков, чем проклятиями раскидываться. Вон подростки предоставлены сами себе! Дебоширят, колются просто так, от скуки и безделья, беря пример со своих “продвинутых” корешей. А психика-то ломается быстро… Начинают с маленького “косячка”, чтобы не выглядеть перед друзьями “лохом”, а потом и не замечают, как полностью становятся зависимы от этой “дури”. За дозу наркоман и мать родную продаст! А ведь когда задерживаешь подростков, родители стойко твердят, что “мой сын не такой”, “задержали ни за что ни про что”. А ты как дурак оправдываешься, пытаешься раскрыть им глаза на реальные факты и их скорое безрадостное будущее. Спрашивается, на кой мне это все надо? Тут и так жизнь не мед…
Вон начальство бичует нашего брата за слабую раскрываемость. А откуда может быть раскрываемость преступлений, если милиция работает на голом энтузиазме? Бюджет МВД чуть ли не каждый год урезается законодателями. Практически развалена патрульно-постовая служба. А ведь раньше именно благодаря ей раскрывалась по “горячим следам” большая часть уличных преступлений. Из органов стали все чаще увольняться опытные сотрудники из-за той же нехватки денег, разуверившиеся во всем и вся. И к чему это привело? Ни к чему хорошему. Профессиональное ядро многих служб фактически разрушилось, места высококлассных специалистов заняла необстрелянная молодежь, добрая половина которой не имеет высшего образования. Да и какие у них сейчас стимулы, у этой молодежи? Офицерская честь, порядочность, достоинство, как бывало в мое время? Нет. Сейчас главный стимул — жажда власти и легкой наживы. Прикрываясь законом, обирают граждан без зазрения совести, да еще и хамят, — Ребров взглянул на мирно дремавшего Костюшкина и Чмиля. — Не все, конечно, но значительное большинство. Откуда же будет доверие у народа, чьи интересы, собственно говоря, милиция и призвана защищать?»
Майор помассировал веки и лоб, чтобы хоть как-то облегчить эту тупую боль.
«А с другой стороны, и пацанов можно понять, — продолжал размышлять он. — Им семьи кормить надо. Кому охота свою задницу под пули подставлять и ежедневно нервы трепать в этой грязи за такую мизерную зарплату? Просто какой-то замкнутый круг… А я тут сижу на телефоне как козел отпущения и выслушиваю все претензии к системе…»
Ребров вдруг снова остро ощутил едкий запах этого помещения, точь-в-точь как в тот день, когда впервые вошел в дежурную часть. Терпкий, острый специфический запах пота, курева и затхлости, присущий подобным учреждениям… От него нельзя было избавиться. Он пропитывал человека и его одежду своими миазмами и, как клеймо, везде сопровождал его, оповещая окружающих о месте службы данного индивида. Поначалу, работая в дежурке, Ребров долго не мог к нему привыкнуть. Но потом даже забыл о его существовании. И вот сейчас этот запах вновь ударил в ноздри, точно майору под нос кто-то поднес открытый флакон нашатыря. Ребров поспешно вышел в коридор, открыл замок входной двери и выскочил на крыльцо.
Была поздняя осень, и стояла уже довольно прохладная погода. Но майору нравилось это ощущение влажности и свежести бодрящего воздуха. «Что это еще за новости? — возмутился он про себя, несколько придя в чувство от внезапного удушья. — Этого еще не хватало на мою голову… Так, спокойно, Ребров, спокойно…»
Майор вытащил сигареты, чиркнул спичкой и прикурил, пытаясь успокоить расшатанные в последнее время нервы. Однако мысли назойливо цеплялись одна за другую по какой-то невидимой спирали логичных рассуждений о смысле бытия.
«Да… жизнь пролетела как искра от этой спички. Не успела разгореться, как тут же тухнет под дуновением чьей-то воли свыше… Свыше?! — удивился сам себе Ребров. — Старею я, что ли? Да вроде еще не возраст…
Надо же, парадокс, тело разваливается на части, как у дряхлого старика, а внутри такое чувство, словно ты полон сил как в молодости… Молодость… Эх, было же время золотое! Никаких отягощающих забот, светлые мечты и твердая вера в лучшее будущее. Первая настоящая любовь… Да, это действительно была самая лучшая часть моей жизни…»
Читать дальше