Друнвало Мельхиседек - Светоносная Змея - Движение Кундалини Земли и восход священной женственности

Пока Кен, беззаботно прислонившись к стене у дверного проема, наблюдал за дождем, я решил сходить в центр пирамиды и помедитировать. Удерживая в памяти образ пирамиды посреди озера, я сел там, где, по моим ощущениям, должен был находиться центр, лицом к дверному проему, где стоял Кен, дожидаясь освобождения, и закрыл глаза.

Я начал ощущать, как по моему Телу Света — полю Мер-Ка-Ба, как его называли древние египтяне и иудеи, — струится энергия, и несколько минут сидел спокойно, просто воспринимая движение этого потока. Затем, не ставя перед собой какой-либо цели, я стал погружаться в более глубокие состояния сознания. В какой-то момент я ощутил все энергетическое поле пирамиды и почувствовал себя неразрывно связанным с майя.

То, что случилось дальше, было весьма необычно для меня. Я забыл, где нахожусь, и, подобно маленькому ребенку, решил мысленно спуститься в пирамиду, чтобы отыскать потайную комнату. Я не спрашивал на это разрешения, да и не имел какой-либо цели.

Ясно помню, как мимо меня проносились пласты земли, пока мои дух и тело сознания все больше и больше погружались во внутреннее пространство пирамиды. Я видел, как по мере спуска менялась структура камня и почвы. И затем произошло нечто.

В сущности, произошли две вещи, причем одновременно. Неожиданно из потока дождя вынырнула большая черная летучая мышь, пролетела мимо Кена и собаки и устремилась прямо к моему лицу. Она застыла буквально в нескольких сантиметрах от него, пронзительно закричала и слегка царапнула меня за щеку.

В этот самый момент из внутреннего пространства пирамиды на расстоянии нескольких сантиметров от моего левого уха мужской голос вдруг прокричал: «НЕТ».

Эти два события случились одновременно, и под их влиянием мое сознание со страшной силой вновь вернулось в тело. Возможно, слова «меня выбросило назад в тело» лучше бы передали смысл случившегося. Как бы то ни было, я вернулся в тело. Летучая мышь все еще сидела на моем лице.

Чисто инстинктивно я поднял руку, чтобы согнать ее; мышь перелетела на каменный выступ, поерзала на нем, словно ища точку равновесия, после чего затихла и стала смотреть на меня.

Я тоже смотрел на нее, пока не убедился, что она не собирается атаковать меня вновь, а затем закрыл глаза, пытаясь вернуть себе равновесие после такого потрясения.

Через несколько минут мое дыхание выровнялось и замедлилось, и я вновь вернулся в духовное тело. Мне было немного стыдно из-за того, что я попытался войти в это священное место, не спросив разрешения, хотя и знал, что делать этого не следует. Как я вообще решился на подобный поступок?

Мужской голос, прокричавший «Нет», заговорил вновь. «Мы можем заглядывать в твое сердце, — сказал он, — поэтому не упрекай себя. Мы знаем, что ты не хотел ничего плохого, однако тебе пока еще нельзя входить в это священное место».

Голос говорил со мной очень добрым, уважительным тоном, и мое сердце открылось навстречу ему. Явно этот человек в духовном отношении был безукоризненно чист. В жизни мне редко приходилось встречать кого-либо, достигшего этого уровня осознания. Я спросил, как его зовут, и он ответил: «Хан Ха». В свою очередь, он спросил, как зовут меня, и я назвал ему свое имя.

Хан Ха начал беседовать со мной как со старым другом. Он представился зодчим, построившим эту пирамиду, и одним из ее хранителей. Я ответил, что он проделал грандиозную работу. Он засмеялся как ребенок и сказал, что был также зодчим и пирамиды в Паленке, той, которую мы называем Храмом Надписей. «Но, — добавил он, — я возвел только эти два храма».

Я услышал, как Кен издает какие-то звуки, и понял, что нужно идти. Я распрощался с Хан Ха и отдал должное уровню его просветленности. Открыв глаза, я увидел, как Кен, просунув голову в отверстие, зовет меня, говоря, чтобы я поднимался и выходил отсюда. Я ощущал энергию и мысли Хан Ха как свои собственные — так, словно я был им. Как жаль, что я, возможно, никогда больше его не встречу!

Так как дождь прекратился, мы без особого труда спустились вниз, тем более что Кен дождался, пока ступени более-менее высохнут. Через несколько минут мы вернулись в отель, где я поведал Кену обо всем, что со мной случилось в центре пирамиды, и, естественно, о Хан Ха.

А через несколько дней я полностью забыл о господине Ха.

Мы с Кеном решили задержаться в Чичен-Ице еще на один день, поскольку, как нам сказали, на следующий день, вечером, на закате, здесь должен был произойти один таинственный майянский феномен. А следующий день был 21 марта 1985 года, то есть день весеннего равноденствия.