Друнвало Мельхиседек - Светоносная Змея - Движение Кундалини Земли и восход священной женственности

Я вышел из состояния медитации, повернулся к сидевшему за рулем Кену и рассказал обо всем, что случилось. Казалось, это его нисколько не удивило. Он просто бросил на меня мимолетный взгляд и сказал:

— Хорошо, никаких проблем.

Думаю, после того как маятник сам упал на землю в Ушмале, старина Кен был готов ко всему.

Когда мы подъехали к дорожному знаку «Чичеп-Ица. Стоянка для автомобилей», Кен свернул и начал выискивать место, где бы припарковаться. Затем повернулся ко мне и сказал:

— Слушай, Друнвало. Во время посещения грех храмовых комплексов мы едва не заблудились. Я читал, что территория этого комплекса очень большая, и подумал, не взять ли нам проводника. Ты как, не против?

— Почему бы нет? — ответил я, пока он въезжал на свободное место и глушил мотор.

Мы стали собирать вещи, и в это время к машине с той стороны, где сидел Кен, подошел старик индеец и постучал в стекло. Увидев невесть откуда взявшегося старого индейца, который просил открыть стекло, Кен от неожиданности чуть не повалился на меня.

Он приспустил стекло и спросил старика, что ему нужно. Чуть усмехнувшись, тот спросил: «Вам нужен проводник?» Оглядываясь назад, теперь я могу уверенно сказать, что этот старик был вовсе не старик, а человек, посланный нам Вселенной и точно знавший, что он делал.

Кен, совершенно пораженный, повернулся ко мне с таким видом, словно этот старик только что сотворил чудо. А кто знает, может, и сотворил! Мы вышли из машины к нашему проводнику. Этот старый майянец излучал энергию, которую я ощущал прежде много раз: она исходила от некоторых моих учителей. Я сразу понял, что старик был не просто гидом, который показывает любопытствующим земли храма, а кем-то большим, и поклонился, выказывая подобающее ему уважение.

Старик был очень дружелюбно настроен и действительно «показал» нам весь храмовый комплекс. Часа четыре он водил нас от храма к храму, рассказывая полные тайн истории, связанные с каждым из них. В конце концов он привел нас к Замковой Пирамиде, фокальной точке всего комплекса, где Тот и просил нас вначале поместить кристалл. Эта пирамида, сказал старик, является входом в человеческое сердце и ключом к пониманию культуры майя.

Но затем он сказал нечто, весьма удивившее меня. Он повернулся и, серьезно глядя нам в глаза, произнес, указывая рукой на Замковую Пирамиду:

— Эта пирамида и весь этот огромный комплекс существуют здесь по одной причине. И эта причина не имеет никакого отношения к зданиям, возведенным нами, народом майя. В этих джунглях есть нечто гораздо более мощное и значимое. Пойдемте, я покажу вам.

Повернувшись, старик пошел прочь от храма, и через несколько минут мы оказались в мексиканских джунглях. Он полкилометра продолжал вести нас сквозь эти плотные заросли; вдруг они словно раздвинулись, и мы очутились на открытом пространстве, том самом, которое я уже видел внутренним взором.

Да, да, прямо перед нами предстала та самая картина, которую показал мне Тот на пути в Чичен-Ицу. И пруд с изумрудной водой, и стены из белого камня за ним — все они были такими же и в реальности. Абсолютно такими же, как их показал Тот. До мелочей.

Мы с Кеном застыли в немом изумлении, а старик воспользовался этим и начал говорить. Он казался немного взволнованным, а его голос — исполненным силы.

— Этот водоем, — сказал он, — по-испански называется сенот, и для нас, майя, он является священным местом, ведущим прямо в сердце Матери. В древние времена, как и теперь, мы, майя, верили, что этот водоем святой, и именно по этой причине мы возвели в этом месте Чичен-Ицу. Ни с какой иной целью, а только для того, чтобы почтить этот святой водоем.

— В 1950 году, — продолжал он, — сюда прибыли сотрудники журнала «Нэшнл Джиогрэфик», они расчистили дно и нашли кости более трехсот майянцев, принесших себя в жертву этой воде. Здесь совершали обряд, и человек, удостоенный великой чести быть принесенным в жертву, получал возможность столь почетным образом вернуться к Матери. За то время, пока журналисты чистили сенот, они нашли среди костей несколько тысяч кристаллов — кристаллов, которые когда-то были намолены нашими древними праотцами, — и забрали их. И, словно этого было мало, чтобы сломить наш дух, через несколько лет они снова явились сюда и снова стали расчищать сенот, пока не выбрали все кристаллы до единого, и только после этого ушли. Безмерна печаль моего народа, но нам ведомо, с какой целью вы здесь. С великим уважением и почтением я оставляю вас наедине с этим священным сенотом. Пусть Великое Солнце благословит ваше дело!