Анни Безант - Комментарии к Бхагавадгите

Для такого подвижника всё остальное становится безразличным, ему уже не приходится думать о том, что люди называют обязанностями. «Оставив все обязанности, ищи лишь у Меня убежища. Не скорби, Я освобожу тебя от всех прегрешений» (XVIII, 66). «Тот, чей разум не привязан ни к чему, чьё Я покорено, и умерло для желаний, тот идет путем Отречения к высшему совершенству свободы от всякого обязательства» (XVIII, 49).

Вот что обещается истинно преданному. Он «оставляет все обязанности», ибо через его сердце, очищенное от всякого желания, Господь совершает все действия, и ему нечего заботиться о совершении долга. Таков человек, в котором загорелась истинная преданность. «Тот, от кого мир не отвращается и кто не отвращается от мира… кто чист, знающ, бесстрастен, свободен от тревоги… одинаково встречающий похвалы и упреки, молчаливый, вполне довольный всем, что случается…» (XII, 15, 16, 19). О человеке, который неизменен в радости и скорби, который не имеет желания и отвращения, который смотрит на всё изменчивое, сам оставаясь неизменным, о таком человеке написано: «Он наиболее совершенный в йоге» (XII, 2). «Он, преданный ученик Мой, дорог Мне» (XII, 14).

На пути бхакти, на пути любви к Богу, желание преходящих предметов переходит постепенно в желание вечного, в стремление к Богу, и это ведет человека к осуществлению йоги.

В этой главе будут рассмотрены два другие вида йоги – йога распознавания, связанная с аспектом знания (джнанам), и йога жертвы, связанная с аспектом деятельности (крийя) человека.

Первый аспект, аспект знания, представляет собой большую опасность для стремящегося к Мудрости, и опасность эта коренится в его чувствах. Ибо для него, более чем для кого бы то ни было, чувства являются тормозом, между тем как те же самые чувства были для него средствами познания. Вот почему должен он стремиться к полному господству над своими чувствами прежде, чем даже что-либо похожее на истинную йогу станет доступным для него.

Вот почему Шри Кришна говорит, обращаясь к человеку, стремящемуся к Мудрости: «О сын Кунти, возбужденные чувства неудержимо увлекают разум даже мудрого человека, хотя бы он не переставал бороться. Укротив все чувства, он должен сесть уравновешенный, поставив себе высшей целью Меня, ибо понимание того установлено, кто владеет чувствами своими» (II, 60, 61). А чтобы показать, что не только чувства вообще, но и каждое отдельное чувство есть источник опасности, Господь йоги говорит: «То из налетающих чувств, которому поддается разум, уносит разумение подобно буре, гонящей корабль по морским волнам. Поэтому, о мощно вооруженный, у того, кто совершенно отвлек свои чувства от предметов чувств, понимание у того вполне устойчиво» (II, 67, 68).

Начинается йога распознавания с той первой ноты, которая дается в диалогах Бхагавадгиты. «Ты скорбишь о тех, о которых не следует скорбеть, хотя и говоришь слова Мудрости» (II, 11). По поводу этих слов: «Ты скорбишь о тех, о которых не следует скорбеть», в Гита Карадиньяса, которая представляет собой введение к упражнениям йоги, сказано, что слова эти являются исходной точкой (биджам) всей Гиты. Слово «биджам» можно перевести и как семя. Биджам есть звук, слово или изречение, произносимое в начале мантры с целью произвести желаемое действие. Оно изменяется для различных индивидуальностей, и особые звуки, которые даются как мантрабиджам, придают мантре её особую, отличительную силу, так что общая мантра становится особенной, благодаря прибавлению к ней определенного биджам (семя). В таком биджам заключается вся суть мантры. Плод мантры вырастает для индивидуума из этих основных звуков, которые предшествуют повторению мантры. Слова «Ты скорбишь о тех, о которых не следует скорбеть» и являются таким основным звуком (биджам) для мантры Гиты. Они являются её сутью, они раскрывают её цель, они придают ей её особое значение. Вся Гита заключена в них, как растение в семени. Они же служат и вступлением к учению о йоге распознавания.

«Ты говоришь слова Мудрости», говорит Учитель, ибо рассуждения Арджуны отличаются чрезвычайной разумностью, как это упоминалось в 1-й главе. Его нежелание убивать своих родственников было вполне естественно. Его чувство, что никакое царство не стоит цены человеческой крови, было похвальное чувство. Его отвращение от пролития крови показывало лишь его вдумчивость и сострадание. И всё же Учитель сказал: «Ты скорбишь о тех, о которых не следует скорбеть». Почему это? «Мудрые не оплакивают ни живых, ни мертвых». Но почему же мудрые не оплакивают?