Анни Безант - Эзотерическое христианство, или Малые мистерии

Прежде чем закончить эту главу, будет уместно сказать, что сам Ап. Павел одобряет применение мистического учения к объяснению исторических случаев, рассказанных в св. Писаниях. Записанная в них история рассматривается им как простое изложение фактов, происшедших в физическом мире. Как истинный мистик, он видел в физических событиях отражение вселенских истин, раскрывающихся непрестанно в высших и внутренних мирах; он знал, что события, сохраненные в оккультных писаниях, были наиболее типичны, и объяснение их могло послужить для просвещения людей. Так, передавая историю Авраама, Сарры, Агари и Исаака, и говоря, что все это представляет собою «иносказание», он начинает давать их мистическое толкование. [89]Упоминая о бегстве Израильтян из Египта, он говорит о Красном море как о крещении, о манне и о воде – как о духовной еде и питье, о скале, из которой истекла вода, как о Христе. [90]Он видит великую мистерию союза Христа с его церковью в человеческой связи между мужем и женою и говорит о христианах, как «от плоти и от костей тела Христова». [91]В Послании к Евреям апостол изображает всю систему богослужения евреев аллегорически. В Храме он видит копию с небесного Храма, в Первосвященнике – Христа, в жертвоприношении – приношение беспорочного Сына; священники Храма – лишь «примеры и тени небесных вещей», божественного Священства, совершающего богослужение в «истинной скинии». Тщательно разработанной аллегорией являются главы III—X Послания к Евреям, где апостол доказывает, что Св. Дух означает более глубокий смысл; что все это «образ настоящего времени». [92]

При таком толковании священных Писаний вовсе не следует, что рассказанных событий совсем не было, но только то, что их физическое осуществление – дело второстепенное. Такие толкования снимают покров с малых мистерий, и делают мистические учения доступными для всех. Это не простая игра воображения, как думают многие, это – результат истинной интуиции, видящей прообразы в небесах, а не только те тени, которые они отбрасывают на экран земных времен.

Если даже и будет признано, что апостолы и их непосредственные преемники обладали более глубоким духовным знанием, чем массы современных им последователей Христа, то признание следующей ступени, мистерий христианской церкви первых веков, как хранительницы священного знания апостолов, будет уже гораздо затруднительнее для христиан наших дней. А между тем, известно, что Ап. Павел заботился о передаче незаписанных учений и сам посвятил Св. Тимофея, требуя от него, чтобы и он в свою очередь посвящал других, которые со своей стороны будут передавать это учение другим. Таким образом, мы видим наличность четырех последовательных поколений учителей, о которых говорится в священных Писаниях, и современников писателей церкви первых веков, которые свидетельствуют о существовании мистерий. Между ними встречаются и ученики самих апостолов, хотя наиболее определенные показания принадлежат учителям, получившим свои знания от учеников апостолов. Как только мы начинаем изучать церковных писателей первых веков, мы встречаемся с намеками, которые могут быть поняты только при наличности мистерий, а затем встречаемся и с положительными утверждениями, что мистерии действительно существовали. Этого, конечно, и следовало ожидать в виду всех указаний, разбросанных в Новом Завете; тем не менее, такое подтверждение приносит большое удовлетворение.

Первыми свидетелями являются Отцы Церкви, ученики апостолов; но очень немногое из их писаний, притом еще оспариваемых, сохранилось до нашего времени. Написанные не в духе полемики, утверждения их не столь категоричны, как свидетельства позднейших писателей. Их письма имеют целью главным образом ободрение верующих. Поликарп, епископ Смирнский, поучавшийся совместно с Игнатием у самого ап. Иоанна, [93]выражает надежду, что его корреспонденты «хорошо знакомы со священными Писаниями и что ничего не скрыто от вас; но мне это преимущество еще не даровано»; [94]очевидно, письмо это было написано до полного посвящения. Варнава упоминает о сообщении «некоторой части того, что я сам получил», [95]и затем, объяснив Закон мистически, объявляет, что «мы, правильно понимая Его заповеди, объясняем их, как назначил Господь». [96]Игнатий, епископ Антиохийский, ученик св. Иоанна, [97]говорит о себе, как еще «несовершенном во Иисусе Христе. Ибо я только вступаю в ученичество и говорю с вами как с моими сотоварищами – учениками», [98]и он называет их «посвящёнными в мистерии евангельские вместе с Павлом, святым, принявшим венец мученичества». [99]И снова говорит: «Разве не мог бы я писать вам с большей полнотой о мистериях? Но я боюсь это делать, чтобы не нанести вред вам, кои все еще младенцы. Простите меня за это, иначе, не будучи способны перенести их веское значение, вы могли бы быть подавлены им. Ибо даже и я, хотя я связан (во имя Христа) и способен понимать небесные вещи, ангельские чины и различные виды ангелов и их сонмов, разницу между Силами и Властями и различие между Престолами и Началами, и величие и могущество Эонов и превосходство херувимов и серафимов, величие Духа, царствия Господня, и превыше всего несравненное величие Всемогущего Бога, – хотя мне известны все эти вещи, но я все же никоим образом не достиг совершенства и я не такой ученик, как Павел или Петр». [100]