Джон (Артур) Вудрофф (Авалон) - Змеиная Сила

Есть и другие моменты расхождения, которые сам читатель сможет обнаружить, и в которые я не стану вдаваться, потому что я сравниваю две точки зрения на основании общего контраста этой современной статьи и индийской традиции. Нужно отметить, что эти различия — не только в деталях. Сам стиль мысли настолько различен, что вкратце это невозможно описать, но каждый, кто близко знаком с индийскими текстами и образом мысли, быстро это заметит сам. Это создаёт предпосылки для истолкования всех этих процессов и их результатов как чисто субъективных, в то время как для целей Садханы нельзя игнорировать объективным аспектом. Индийская теория носит глубоко философский характер. В то время как Лидбитер приписывает силу становиться по своей воле большим или малым (Анима и Махима Сиддхи) некому чувствительному каналу или "микроскопической змее" на лбу, индус сказал бы, что все силы (Сиддхи) являются атрибутами (Аишвария) Господа Ишвары или творящего сознания, и что в такой степени, в какой Джива реализует это сознание, [21] Поскольку это происходит по милости Богини, то она называется "подательницей 8 Сиддх, дающей Аишвария (Ishitvadyastasiddha)". См. «Trisati», 2, 47. в такой степени он и участвует в присущей этому сознанию силе, согласно степени своего достижения.

Основной характерной чертой индийской системы, придающей ей действительную глубину, является то первостепенное значение, которое придается сознанию и его состояниям. Эти состояния способны творить, поддерживать и разрушать миры. Брахма, Вишну и Шива символизируют функции единого Вселенского Сознания, действующего в нас. И в каком бы смысле мы не употребляли эти имена, речь идет о действительной трансформации сознания из «низшего» состояния в «высшее», что является и процессом Йоги, и её плодом, и причиной всякого связанного с ней опыта. Но как в этом, так и во всех других случаях мы должны отличать практический опыт от теории. Подобный опыт может быть, вероятно, достигнут различными способами практики, и этот опыт может быть фактически истинным, хотя теория, объясняющая его может быть и неверной.

Следующие главы этой книги помогут читателю продолжить подобные сравнения самому.

Как я уже говорил, практически Кундалини не может быть пробуждена иначе, как в Муладхаре, и способами, указанными здесь, хотя и бывает, что это происходит случайно, когда кто-либо имел счастливую возможность принять подходящую позу в нужных условиях. Так, мне рассказывали историю об одном человеке — он был найден с телом, холодным как труп, и только верхушка головы была немного теплой (это состояние Кундалини-Йога Самадхи). Его массировали с топленым маслом, и тогда голова стала немного теплее. Теплота спустилась к шее, а потом и все тело приобрело теплоту сразу, одним натиском. Человек пришел в сознание и рассказал историю своего состояния. Он сказал, что проделывал разные вещи, подражая позам йогов, и вдруг на него внезапно напал «сон». Было высказано предположение, что у него остановилось дыхание и, находясь в нужной позе и условиях, он случайно пробудил Кундалини, которая взошла к мозговому центру.

Однако, не будучи йогом, этот человек уже не смог вернуть её обратно. Кроме того, это могло бы быть сделано только в том случае, если Нади очищены. Я рассказывал тому пандиту, который поведал мне эту историю (он сам изучал Йогу, а его брат практиковал её) о случае с одним моим другом, европейцем, который не был знаком с описываемыми здесь процессами Йоги, хотя и читал о Кундалини в переведенных санскритских трактатах. Он верил, что пробудил Кундалини процессом одного лишь только размышления. Он писал мне, что, видимо, ему, как европейцу, было бы ни к чему вдаваться в детали восточной Йоги. Однако он видел «нервы» Иду и Пингалу и "центральный огонь" с дрожащей аурой розового света, лазурно-голубой свет и белое пламя, которое поднялось в мозг и вспыхнуло там похожим на крылья пламенем с другой стороны головы. Огонь вспышками двигался от центра к центру с такой быстротой, что он осознал из этого видения лишь немногое, а само движение силы он видел как бы в теле другого человека. Сияние Иды было бледно-лазурное, а вокруг Пингалы — опаловое, бледно-розовое. Кундалини явилась в этом видении как яркий, золотистый белый огонь, завивающийся спиралью.

Когда она прошла через центры, Сушумну, Иду и Пингалу, символически явившихся в виде жезла Меркурия, тогда маленький шар на вершине этого жезла, отождествленный с Сахасрарой или с шишковидной железой, вспыхнул сиянием ауры, подобной двум крыльям, когда огонь дошел до него. Однажды ночью, "будучи необычайно свободным от нечистоты телесных желаний", он почувствовал как змея развернула свои кольца и устремилась вверх, и он тогда оказался в "фонтане огня" и почувствовал, по его словам, "как пламя распространяется вокруг его головы. затем раздался музыкальный гул, подобный звуку цимбал, в то время как вспышки пламени усилились и образовали нечто подобное крыльям, сложенным у меня над головой. Я почувствовал качающееся движение. Я был испуган, потому что эта сила казалась мне чем-то таким, что может меня уничтожить".