Вернемся, однако, к основному материалу, что обозначен в авторском предисловии редкими вехами: добрые и злые духи, средневековая демонология, инквизиционный трибунал и, наконец, уже ни с чем не сообразные «Мемуары» некоего доктора Батайля, достойные отдельного комментария. В ходе ведовских процессов, как известно, инквизиторы пытками заставляли обвиняемых рассказывать всевозможные подробности нечестивого веселья, в котором вместе с колдунами и ведьмами участвовали и черти. Шабаши устраивались ночью в каком-нибудь уединенном месте: в горах, в лесу или на пустынной равнине. С помощью дьявола ведьмы и ведуны в мгновение ока переносились туда по воздуху. Часто они усаживались для этого на кочергу или метлу, иногда дьявол посылал им козлов и драконов. Булгаковская Маргарита, как мы помним, летела на половой щетке, ее домработница — на обращенном в борова соседе.
После традиционного поцелуя, коим колдовская рать свидетельствовала свою преданность мессиру Леонарду (хозяин шабаша являл себя в образе гигантского черного козла), начиналась раздача адского зелья, из которого изготовлялись потом всевозможные отравы и приворотные средства. Для этого дьявол, у кого меж рогами всегда играет синее пламя, сжигал самого себя, а его подданные собирали образовавшуюся золу. По свидетельству демонологов, она считалась крайне опасной для простого человека. Представ вновь невредимым (в даже увитым гирляндами роз), черный козел — иным он казался прекраснейшим принцем — выводил в центр круга обнаженную, сияющую красотой королеву бала. Совершив обход гостей, он укладывал ее на алтаре, который тут же обращался в брачное ложе. Однако перед этим «детей посылали пасти лягушек» , а духи воздуха деликатно закрывали сцену непроницаемой паутиной. Затем совершалась известная «черная месса» . При этом кусочки гостии, смоченные брачной кровью королевы бала, кощунственно выплевывались в котел, где варились зародыши. Шабаш заканчивался роскошным пиром, на котором, разумеется, вовсю лакомились человечиной. В перерывах между возлияниями ведьмы и колдуны скакали, повернувшись друг к другу спинами. Хотя Шпренгер и Инститорис, авторы «Молота ведьм» и прочих инквизиционных инструкций, ни на йоту не сомневались в абсолютной реальности описанного действа, оккультисты Нового времени вынуждены были пойти на компромисс. «В большинстве случаев видения и сцены шабаша объясняются просто воображением колдуний и колдунов, — стыдливо пояснял С.Тухолка. — Для отправления на шабаш они мазали свое тело особыми мазями, содержащими в себе травы, которые, усыпляя, в то же время возбуждают воображение и чувственность. Затем они засыпали и во сне видели в астрале созданные ими и другими суеверными лицами образы…»1 Кого только на протяжении веков ни обвиняли охотники за ведьмами в смертном грехе сатанизма! Богомилов, катаров, тамплиеров, нераскаянных манихеев и просто бедных знахарок. Между тем отдельные тайные секты, практиковавшие служение дьяволу, действительно существовали, укрываясь большей частью под сенью дворцов и монастырей. Как уже говорилось, повальное увлечение сатанизмом началось с середины XVII века, а поставки младенцев для «черных месс» именно тогда стали в Париже доходным промыслом. И это еще один парадокс исследуемого феномена: ужасы, которые упорно приписывают «мрачному средневековью» , стали чуть ли не будничным делом именно в Новое время. Для осмысления подобных вывихов общественного сознания уместно коротко остановиться на генезисе сатанинского культа. Сердцевиной христианской литургии является, как известно, причащение крови и тела Христова вином и хлебом. Этот магический акт послужил в католицизме распространению веры в реальное присутствие Христа во время богослужения, что нашло отражение еще в схоластических доктринах VII века. Оставалось сделать логический шаг, чтобы попытаться навязать волю священнослужителя-теурга трансцендентальным силам иной природы. Что и было достигнуто в «черной мессе» , противоположной заупокойной, предназначенной для страждущих в адской бездне душ. Впрочем, и церковь со своей стороны не оставалась в долгу, практикуя на протяжении веков (и до сего времени) так называемый экзорцизм — изгнание злых духов из одержимого с помощью заклинаний. «Экзорцисты как представители «Черного искусства» становятся распространенным явлением» , — бесстрастно констатировала недавно лондонская «Санди телеграф» . Активная деятельность сатанистских групп вынудила епископа Астонского открыть специальные курсы заклинателей. Поразительная верность традициям! Точно так же поступила лондонская епархия, когда в XVII веке разразился скандал вокруг клуба «Адский огонь» , в котором некие Дешвуд и Уилкис устраивали для приятелей богохульные оргии. В 1824 году печально известный аббат Булле вместе со своей любовницей Адель Шевалье основал «Общество возмещения душ» , где практиковал экзорцизм крайне странного и непристойного вида: для привлечения сатаны святой отец обрызгивал участников церемонии человеческими нечистотами, перепутав, по-видимому, обряд изгнания бесов с «черной мессой» . Да и немудрено перепутать, потому что принципиальной разницы между ними не существует: и то и другое — дьяволопоклонство. Не приходится удивляться поэтому, что в январе 1860 года Булле отслужил и «черную мессу» , на которой был принесен в жертву ребенок. Бельгийский писатель Гюисманс описал потом «черные мессы» и шабаши, в которых использовали глупеньких проституток, взятых прямо с панели. Фантастические видения, таким образом, превращались в криминальную явь. И наконец, последний раздел книги М. А. Орлова, на котором стоит специально остановиться.
Читать дальше