Магия Любви и Черная Магия

Заинтригованная отнюдь не монгольским типом его лица, я решилась спросить, откуда он родом. Мое любопытство явно пришлось ему не по праву, однако он ответил: «Я издалека, из Нгари».

Нгари — это обширный округ Тибета, южная оконечность которой упирается в Гималаи. Горные перевалы связывают Нгари с Индией; в результате смешанных приграничных браков здесь появился тип людей, значительно отличающийся от распространенного в других районах Тибета. Таким образом, загадочная внешность Гараба нашла объяснение, но каким же ветром занесло его так далеко от отчего дома? Мне очень хотелось это разузнать, но я заметила его недовольство при моем первом вопросе и не решалась больше приставать к нему.

Однажды вечером, когда солнце давно уже опустилось за горизонт и мы с моим приемным сыном Йонгденом сидели перед палаткой Гараба, распивая с ним чай, в степи послышался глухой топот копыт. Наш хозяин прислушался.

— Кто-то едет… на тяжело навьюченной лошади, — промолвил он, распознав с присущей пастухам остротой слуха, что звук исходит не от вольного скакуна, оторвавшегося от табуна.

Всадник, который вскоре предстал перед нами, спрыгнул со взмыленного, запаренного коня и помог спуститься на землю сидевшей позади девушке.

— Мне нужна пара крепких резвых коней, — поспешно сказал он нашему хозяину. — Взамен я оставлю вам своего коня; оп молод и стоит хороших денег. Через несколько дней он снова будет в форме. У меня есть деньги; я доплачу разницу, сколько скажете.

— Потолкуем об этом завтра, — ответил Гараб. — Скоро стемнеет, оставайтесь здесь. Я велю приготовить вам постель и позаботиться о вашем коне.

— Спасибо, — отозвался всадник, — но нам надо ехать дальше.

Гараб удивленно посмотрел на незнакомца, и тот объяснил:

— За нами гонятся. К завтрашнему утру мы должны добраться до дальнего кочевья, где меня ждут друзья. — Затем, поколебавшись немного, он добавил: — Я ее похитил… она согласилась.

Гараб по-прежнему хранил молчание. Его лицо оставалось невозмутимым, как обычно, однако огонь, дремавший в глубине его глаз, вспыхнул и сверкнул молнией.

— Ты следуешь за ним по доброй воле? спросил он у девушки. — Если хочешь остаться здесь, скажи, пе бойся. Тебя возьмут под защиту.

— Я хочу ехать с ним, — ответила она, живо придвинувшись к своему спутнику.

На лицах у мужчины и женщины, жавшихся друг к другу в полумраке, отпечатались следы тревоги и усталости.

— Присаживайтесь, — сказал им хозяин. — Выпейте чаю и съешьте чего-нибудь, пока не привели лошадей.

Он подозвал слуг, проговорил им что-то тихим голосом, и те побежали на другой конец стойбища.

Вскоре слуги вернулись с двумя лошадьми, одна из них была уже оседлана, на вторую же они перебросили седло всадника и два больших тюка, свесив их по бокам животного [2] Согласно тибетскому обычаю. и затянув сверху ремнями.

— Ну, вот и все, — промолвил хозяин. — Это выносливые кони; вы сможете целую ночь скакать во весь опор.

— Сколько я вам должен? — спросил беглец. — Ничего, — ответил Гараб. — Вы оставляете мне стоящую лошадь, я сразу ее оценил. Значит, речь идет о равноценном обмене… второго же коня я дарю ей… — И оп указал на девушку.

— Это очень великодушно… — начал было молодой человек.

— Уезжайте скорее, — приказал щедрый благодетель, решительно обрывая всяческие изъявления признательности.

В мгновение ока оба вскочили на лошадей.

— В ваши котомки положили еду, — прокричал Гараб им вдогонку.

Ударив пятками по животам скакунов, [3] Жители Тибета не пользуются шпорами. влюбленные помчались к горизонту, где звезды касались земли.

Безмолвие вновь окутало равнину. Наш хозяин присел у костра под открытым небом и погрузился в раздумья; его лицо, озаренное трепещущим пламенем, приобрело странное выражение, которого я никогда еще у него не видела. Внезапно он подозвал слугу и приказал принести крепкого ячменного пива. Выпив несколько чашек кряду, он вновь впал в задумчивость.

Хотя я лишь мельком взглянула на лошадей, которых он предоставил беглецам, от меня не ускользнула немалая стоимость этих животных. Что побудило моего хозяина отдать незнакомцам одного из скакунов даром? Я не удержалась от попытки установить истину.

— Вы одарили влюбленных по-царски, — сказала я.

— Я тоже был в их положении, — задумчиво пробормотал хозяин фермы.

Что пережил в своей жизни этот суровый человек? Любовный роман? Драму? Этим ли объяснялось его неожиданное сочувствие к попавшим в беду влюбленным?