Ариана Хава: Жизнь на Земле... Вперед Будущее человечества и Земли в 2009-2021 годах

А: А твой отец правда верил в семью, в свой дом?

Р: Нет. Напротив. Он нас использовал. Выводил нас по воскресеньям в город, представлял своим знакомым, но, на самом деле, говорил маме, что она не должна забывать, откуда родом и какое образование имеет. Её задачей было готовить, убираться, гладить и обслуживать мужа. Он говорил, что женщина живет только ради мужчины, что он взял её из жалости и сделал городской дамой, что она должна гордиться таким умным и важным супругом.

А: А он занимал важное положение?

Р: Тогда я еще этого не осознавала, но позже поняла, что он занимал важный пост в милиции, который потом помог ему стать министром.

А: У тебя были браться?

Р: Нет, я — единственный ребенок. Мама больше не смогла иметь детей. После того, как она родила меня и вернулась домой, отец жестоко избил её, потому что она не была в состоянии родить мальчика. Она несколько дней пролежала в больнице. Не знаю, это ли стало причиной бесплодия или мое рождение, или Бог решил не приводить к таким мучениям еще одну душу, но после этого мама больше не могла забеременеть. В любом случае, она сполна заплатила за это, потому что, впоследствии, отец напоминал её об этом каждый раз, когда избивал её.

А: Твой отец пил?

Р: Нет, напротив. Он презирал пьяниц. Я не помню, чтобы он стоял с каким-нибудь другом и разговаривал за стаканчиком или кофе. Маме тоже не разрешалось ни с кем говорить. У неё была соседка, с которой она разговаривала через забор, но только тогда, когда отец был в командировке. Даже когда мы ходили на рынок, она не отрывала взгляд от земли. Люди считали её странной, говорили, что она воротит нос, ведь в квартале Грамонт, где я выросла, все друг друга знали, все были близки, здоровались. За исключением нас. Нам нельзя было ни с кем говорить, и мне не разрешалось играть с другими детьми. Таким было мое детство. Где-то в возрасте 4 лет, как я уже тебе сказала, я начала понимать, что, каким-то образом, вижу будущее. О том случае, о котором я тебе рассказала, моя мама не знала. Но после того, как я увидела, что видение сбылось, я начала рассказывать ей об образах в моей голове. Надо отметить, что сначала я подумала, что это — нормально, что у всех людей есть эта способность. Но взгляд со стороны мамы, её страх, как бы отец не узнал про это, заставили меня понять, что я — другая, анормальная.

А: Можешь привести мне пример?

Р: Да. Однажды вечером я увидела, как отец входит в дом, и меня поразил его запах — отвратительный, тяжелый, а в голову мне пришли образы того, как он убил в драке одного мужчину. Я не хочу больше заряжать тебя моими воспоминаниями. Скажу только, что однажды, когда я уже подросла, отец вновь бил маму, и я подскочила к нему и высказала ему все мои видения в лицо. Я сказала, что он — преступник, чудовище, лжец, что он — подлец, пришел из ада и туда же вернется. Он избил меня до потери сознания. Я месяц пролежала в кровати. У меня были сломаны ребра и рука. После этого я перестала для него существовать. Он проходил мимо меня, как будто я была мебелью, и никогда больше со мной не разговаривал. Даже когда я поступила на медицинский факультет, он не поздравил меня, хотя мне удалось и без дополнительных занятий или блата. Он сказал мне несколько слов только один раз, когда объявил, что я познакомлюсь со своим будущим мужем, сыном одного из влиятельных чиновников Министерства Внутренних Дел, что вместе с его отцом они решат дату свадьбы.

А: И ты вышла за него замуж?

Р: Да, я с ним и сейчас. Мы — два чужих человека, но я не могу его ни в чем упрекать. Его тоже заставили вступить в эту игру. Мы оба виноваты в том, что случилось. У нас двое детей — мальчик и девочка, выдающееся финансовое положение, правда, благодаря ему, не мне. Мы гуляет по всему свету, но мы несчасливы.

А: А ты не думала о том, чтобы это изменить?

Р: Нет. Как я тебе говорила, я — трусиха. Я притворяюсь. Везде: дома, на работе, перед лицом друзей, детей, иногда даже самой себя. Я боюсь нового, перемен, боюсь быть счастливой… Но мы говорили о моих видениях.

А: Как и когда у тебя появляются эти видения?

Р: У меня нет определенного места. Они появляются, когда я ни о чем не думаю. В кабинете, дома, когда готовлю, у светофора, в магазине, везде. Иногда, когда я дотрагиваюсь до кого-нибудь, мне в голову приходят образы из жизни этого человека — заботы, проблемы, болезни, мучения. Я не могу их контролировать. Одни напоминают вспышки, другие похожи на небольшие фильмы.

А: Это образы прошедших событий или будущих?