Александр Нептунов - Избранник духа Тантры (том 1)

У сидевшего на стуле в своей кухне школьника задрожало и покраснело от напряжения лицо. По его щекам покатились тяжелые крупные слезы, слезы несогласия. Резко, полуавтоматически он встал и пошел в зал. Открыв сервант, он достал маленькую иконку и прислонил ее ко лбу. Затем сел на пол, облокотил ее о диван так, чтобы она была напротив, и стал молиться. Он не знал, кто был изображен на иконе — святой, ангел или архангел, просто было непреодолимое желание обратиться к этому существу. В данный момент для него это было окно, ведущее к Богу.

Он, продолжая плакать, начал взывать к помощи Создателя. Нет, ему не хотелось много еды или красивых и модных игрушек, он давно подметил, что богатые тоже плачут. Он просил о свершении своей мечты. А мечтал он о таком… Таком захватывающем, полным тайн и загадок, ярком путешествии в какую-то заоблачную страну, страну волшебства, которой нет конца, где был бы рад одному лишь процессу. Процессу взаимодействия с этой прекрасной и всеохватывающей красотой бесконечности.

…Хозяйка квартиры — симпатичная женщина бальзаковских лет, волнуясь, объясняла молодому человеку правила пользования газовой плитой. Своим проникновенным взглядом, снимающим все тревоги, а за ними невзгоды и тяготы жизни, он смотрел на нее, иногда негромко отвечая: «Хорошо, спасибо, понятно», покачивая при этом головой в знак согласия.

— Ну, вот, вроде как и все, — сказала она, от смущения потерев ладони, — располагайтесь. Можете попить чаю или что-то приготовить. В общем, чувствуйте себя как дома, а я пошла, мне нужно еще знакомую навестить.

Грегориан остался на кухне один. Он пробежал глазами по окружающим предметам. Подошел к окну, ведущему на лоджию, поглядел на открывающийся взору пейзаж вечернего внешнего дворика, где перекрикивали друг друга парни, пытаясь выставиться перед девушками. Что-то задержало его у окна. Несколько мальчишек выбежали из-за кустов, и над головой одного из них он увидел светящуюся запятую. Грегориан ухмыльнулся своему видению, он знал, о чем говорила эта запятая. «Над ним висит рок, если он не изменит свою жизнь, то что-то неприятное произойдет в ближайшее время», — промелькнуло в его уме. «Хм. ну и что. к чему мне это!? Тысячи людей ходят с такими запятыми в ауре». -возмущенно сказал он вслух, обращаясь к кому-то невидимому. В жесте непонимания он поднял и опустил плечи, чертыхнулся и направился в снимаемую комнату. Там он достал из сумки несколько книг по астрологии и вернулся на кухню. Усевшись на мягкий стул, Грегориан запрокинул голову и посмотрел на потолок. Как будто что-то вычитав из проступивших на побелке трещинок, он развернулся к столу, взял ручку и на оборотной стороне обложки одной из попавшихся под руку книг написал: «Начало нового цикла 27.12.99 (8 лет со встречи с Радой)»…

Блондинка с гармоничными чертами лица, в умиротворенном состоянии, сидела в кресле снятой еще вчера комнаты. Ее взгляд не спеша скользил по мебели, установленной вдоль всей стены. На книжных полках толкались толстые тома некоторых известных писателей и маленькие брошюрки познавательного содержания. В серванте, как и обычно, стояла новая посуда на случай праздников, перед которой красовалось несколько маленьких православных иконок. На одной из них она задержала свой взгляд. Иконка оказалась кем-то намоленной. От остальных предметов она выделялась своим повышенным свечением. Женщина прикрыла глаза и вошла в контакт с вибрациями, идущими от необычной иконы. Ее полные сомкнутые губы в улыбке потянулись наверх. Свечение говорило о детских страданиях и несбывшихся мечтах. «Скорее всего, это был мальчик, жаждущий другой жизни, полной чудес и приключений. Видимо он обращался в своей молитве через образ святого, изображенного здесь, — мягко проникали мысли в ее очищенное ментальное пространство. — Надо будет не забыть узнать у хозяйки квартиры, есть ли у нее сын или жил ли тут когда-то кто-то из ребят возрастом от 10 до 13 лет».

Вечер вползал в комнату, и она еще долго не зажигала свет, наблюдая за тонущими в сумерках физическими формами, теряющими былую дневную власть. Много раз она испытывала это чувство, сулящее неожиданные перемены, но сегодня оно было каким-то особенным.

По темной безлюдной улице, глубоко дыша, чтобы разогнать остатки наркотического воздействия после очередной дозы конопли, шел Саша. Он свернул на ул. Южную и сел на лавочку, которая состояла из двух с половиной, пока еще не вырванных, досок. Саша окинул взором пятиэтажный дом, в котором жил, и ему стало тоскливо от того, что одна и та же картина представала перед ним каждый день, уже на протяжении десяти лет. Он взглянул на четвертый этаж, в окне горел свет. — Значит, мать еще не спит, — подумал он. Ему не хотелось прожить свою жизнь как его бедная мать, истрепанная мыслями о добывании денег на хлеб насущный. Но все шло к этому неизбежному моменту превращения. Превращения в обычного, степенного, серого и замкнутого человека.