Бхагаван Раджниш: Философия переннис

Человек теряет корни, начинает чувствовать бессмысленность. Исчезают все ценности жизни. Наступает великая тьма. Направление потеряно. Все кажется простой случайностью. Кажется, что нет цели, нет смысла. Жизнь кажется только делом случая. Кажется, что существование не интересуется вами. Кажется, что нет жизни после смерти. Кажется, что все, что бы вы ни делали — тщетно, механистично, рутина. Все кажется бесцельным. Эти времена хаоса, беспорядка могут или обернуться великим бедствием, как это произошло в Атлантиде, или оказаться квантовым скачком в развитии человечества. Это зависит от того, как мы их используем. Именно во времена великого хаоса рождаются великие звезды.

Пифагор не был одинок. В Греции родились Пифагор и Гераклит. В Индии Будда, Махавира и многие другие. В Китае — Лао-Цзы, Чжуан-Цзы, Конфуций, Мэн-Цзы, Ли-Цзы, и множество других. В Иране — Заратустра. В традиции браминов — много великих пророков Упанишад. В мире иудаизма — Моисей… Все эти люди, эти великие мастера, родились в определенный момент человеческой истории двадцать пять столетий назад.

Сейчас мы снова переживаем великий хаос, и человеческая участь зависит от того, что мы будем делать. Либо мы уничтожим себя, как цивилизация, уничтожившая себя в Атлантиде — весь мир станет Хиросимой; мы утонем в своих собственных знаниях; мы совершим самоубийство в своих собственных знаниях, коллективное самоубийство. Немногие — Ной и несколько его последователей, возможно, спасутся, а возможно, нет… Либо, существует вероятность, что мы сможем совершить квантовый скачок.

Человек может либо совершить самоубийство, либо возродиться. Обе двери открыты.

Если такое время может создать людей, как Гераклит, Лао-Цзы, Заратустра, Пифагор, Будда и Конфуций, то почему оно не может создать великое человечество? Это возможно. Но мы продолжаем упускать возможность.

Обычная масса людей живет в такой бессознательности, что они не могут заглянуть даже на два шага вперед. Они слепы. И их большинство! Предстоящие двадцать пять лет, последняя часть этого столетия, будут иметь чрезвычайную важность. Если мы сможем создать в мире сильный импульс для медитации, для внутреннего путешествия, для спокойствия, для тишины, для любви, для Бога… если в наступающие двадцать пять лет мы сможем создать пространство, чтобы Бог случился со многими и многими людьми, человечество получит новое рождение, воскреснет. Родится новый человек.

И если вы упустите это время, то вы останетесь такими же еще на двадцать пять веков. Несколько человек достигнут просветления, но это будет всего лишь несколько человек. То там, то здесь, изредка, человек будет становиться бдительным, сознательным и божественным. Но большая часть человечества продолжает оставаться в темноте, в абсолютной темноте, в полной нищете. Большая часть человечества продолжает жить в аду.

Однако эти моменты, когда умножается хаос и человек теряет свои корни в прошлом, выходит из колеи прошлого — это великие моменты. Если мы можем чему-то научиться из прошедшей истории, если мы можем чему-то научиться у Пифагора… Люди не смогли воспользоваться Пифагором и его пониманием, они не смогли воспользоваться его великим синтезом, они не смогли воспользоваться дверьми, которые он открыл. Один человек совершил нечто громадное, нечто невозможное, но этим не воспользовались.

Я пытаюсь сделать в точности то же самое снова; я чувствую глубокое духовное родство с Пифагором. Я также несу вам синтез Востока и Запада, науки и религии, интеллекта и интуиции, мужского ума и женского ума, головы и сердца, правого и левого. Я так же пытаюсь любым возможным способом создать великую гармонию, ибо только эта гармония может спасти. Только эта гармония может дать вам новое рождение.

Но вполне возможно, что то, что сделали с Пифагором, сделают и со мной. И вполне возможно, что то, что сделали с последователями Пифагора, сделают и с моими саньясинами. И все же, даже зная об этой возможности, нужно вновь совершить эту попытку. Ибо это ценное время. Оно приходит только раз в двадцать пять столетий, когда колесо может двинуться новым путем, может поменять направление.

Все вы должны рисковать, и вы должны рисковать всем, что имеете. И рисковать этим с большим наслаждением! Ведь что может быть более радостно, чем дать рождение новому человеку, стать средством для нового человека, для нового человечества?

Это будет болезненным, как болезненно всякое рождение. Но страдание может быть желанным, если вы понимаете, что произойдет из него. Если вы можете увидеть ребенка, рождающегося из него, то боль перестает быть болью — точно так же, как мать принимает боль во время родов. Боль к делу не относится: ее сердце радостно танцует — сейчас она даст рождение жизни, она созидает. Она делает этот мир более живым; новый ребенок рождается через нее. Бог использует ее, как средство, ее чрево оказалась плодородным. Она счастлива, она в великой радости. Она радуется, хотя боль здесь, на периферии. Но когда есть эта великая радость, боль просто становится задним планом и делает радость даже более громкой. Помните…