Борис Моносов: Бешеная скачка на бледном коне, или по эту сторону магии

Попрощавшись с полковником, я отправился к экипажу. Эти люди летали со мной всю войну, и наш экипаж, имея большое количество успешных боевых вылетов, считался счастливым. Будучи старшим по званию, я упорно терроризировал их парашютной подготовкой. Они роптали, но подчинялись в силу субординации и армейской дисциплины. На этот раз я особенно тщательно проверил укладку парашютов. Штурман получил в штабе обычную карту, а мне командир полка вручил обычное полетное задание. Наша авиация планировала провести массированный налет на объекты, находящиеся в глубине территории Рейха.

Поднявшись в воздух, мы легли на курс. Преодолев несколько линий ПВО немцев, мы вошли в индустриальную зону Германии. В заданном районе соединение распалось на эскадрильи, наводящиеся на различные объекты. Каждый самолет имел свою индивидуальную цель. После рассредоточения наших сил в игру вступили истребительные силы Люфтваффе. Завертелась воздушная карусель. Звено мессершмитов бросилось на перехват наших самолетов. Маневрируя и отстреливаясь, мы вышли на цель бомбометания. Зная, что мне осталось несколько минут, я стремительно избавился от бомбонагрузки. Последняя бомба покинула самолет, когда он загорелся, прошитый пулеметными трассами. Приказав экипажу прыгать, я занялся борьбой за живучесть самолета. Пробитые баки стремительно теряли горючее, в рабочем состоянии остался один двигатель, дымилась обшивка. Собирая остатки сил, я продолжал набор высоты. Внизу белели парашюты моего экипажа. Лихорадочно снимая форму королевских ВВС, я одновременно старался не выпустить из рук рычагов управления самолетом. Протянув как можно дальше в нужную мне сторону, я выпрыгнул из пылающего самолета. В руках был зажат мешок с одеждой, вытащенный из под кресла пилота. Парашют раскрылся нормально. Было смертельно холодно, так как я оставался лишь в нижнем белье. К сожалению, одеться в самолете мне не удалось. Сверившись с картой, я попытался сориентироваться и проделал маневр. Земля стремительно приближалась. Удачно приземлившись, я постарался как можно быстрее переодеться. Однако, закоченевшие руки плохо слушались. Еще в самолете я успел снять форму королевской армии, а нижнее белье, как и парашют, у меня были немецкого производства. Достав из мешка форму немецкого пилота, я быстро оделся.

"— Вы немец? — осведомился Бездомный.

— Я то?… — переспросил профессор и вдруг задумался.

— Да пожалуй немец… — сказал он."

У меня был компас, и по карте мне удалось определить нужное направление. Свернув парашют, я закопал его, не сильно заботясь о маскировке, так как его немецкое стандартное происхождение было очевидно. В кармане кителя у меня лежало немецкое воинское удостоверение, совершенно подлинное, заполненное на мое новое имя с моей фотографией. Как и мешок с немецкой формой, это был подарок неизвестного «полковника» из нашего штаба, заранее спрятанный в самолете. Уже на подходе к городку я почувствовал присутствие человека, который был мне нужен. Встреченному патрулю я показал свое новое удостоверение и. представившись сбитым летчиком-истребителем, был сопровожден к комендатуре. Простившись с любезными патрульными у входа, я без труда разыскал в ней нужного человека. Он оказался уполномоченным Государственной Тайной Полиции. Войдя по приглашению секретаря в кабинет, я увидел типичного белокурого Ганса, вполне пригодного для любой рекламной листовки Третьего Рейха. Молча я выложил на его стол золотой значок. Он протянул мне руку и поздравил с удачным прибытием. В стене его кабинета оказался шкаф с одеждой. Среди гражданских плащей и армейской формы разных образцов я увидел черный офицерский мундир, знаки различия которого соответствовали моему чину в королевской армии. Мундир не был новым, с довольно скромным иконостасом наград и набором нашивок за ранения, соответствовавшим шрамам, полученным мной в ходе военных действий. Пока я одевался, мой новый друг выложил на стол довольно поношенное удостоверение с моей фотографией, проштампованной угловой печатью, с личным автографом одной довольно высокопоставленной персоны. Нажав кнопку на своем столе, хозяин вызвал в кабинет молодого худенького солдата. Вручая мне его удостоверение, уполномоченный сообщил, что Генрих будет моим шофером'и вестовым. Вернув солдату удостоверение, он приказал через десять минут подать машину. Когда дверь за вестовым закрылась, я получил табельный пистолет и небольшую машинку, напоминающую зажигалку. Расстегнув на мне китель и рубашку, он прижал машинку к моему телу и нажал подвижную крышку. Было довольно больно, зато татуировка получилась не новая, а как раз соответствующая моей предполагаемой выслуге в их армии. Вернув значок, хозяин вручил мне карту маршрута и назвал пароль, который я должен буду сообщить офицеру на КПП в месте назначения.