Владислав Лебедько - Хpоники российской Саньясы. Том 1

Через три недели приходит письмо на имя Лебедько Г.И., то есть, моего деда, давно уже умершего. Обратного адреса нет, а по почтовому штемпелю и маркам ясно: письмо прислано из Франции. Дата отправления — следующий день после моего сновидения. Удивленный, я лихорадочно вскрываю письмо: там несколько страничек из «Деяний Апостолов». Прочитываю. Не могу сейчас точно вспомнить текст, который был выделен жирным шрифтом на последней странице, но смысл примерно такой: — «Прощайте ближним вашим, и да простится вам…»

Еще пара забавных случаев, связанных с состояниями сознания, очень похожими на сновидческие. Оба произошли летом девяносто пятого года, когда мы впервые приехали на базу под Тихвином. Первый раз мы приехали вчетвером: Петр, Андрей Скатаров, Илья Юрьев и я. Вечером сидим у костра, пьем чай, рассказываем друг другу анекдоты и истории из жизни. А место тогда было совсем глухое: заброшенный уже много лет пионерский лагерь, и поблизости — никого. Стемнело. Покачиваются и скрипят деревья, еще какие-то непонятные ночные звуки раздаются. Спрашиваю Петра, наполовину в шутку:

— А что, есть ведь где-нибудь в такой глуши и места особенные, — сильные, и сущности, может быть, какие-то живут?

Так же, не то в шутку, не то всерьез, — не понять, — Петр отвечает:

— Да есть, конечно, и немало! Вот сегодня, после полуночи, сходи, пожалуй, с Бабой Ягой познакомься.

— Это как? — я уже сбит с толку. Понять шутит Петр или нет невозможно.

— А, как выйдешь за калитку, иди по тропинке и, через некоторое время дойдешь до небольшой рощицы. Там она и живет. Только, когда выйдешь, не забудь вслух заявить свое намерение. Так и крикни: — «Баба Яга, я иду к тебе в гости!» Ну, а если у вас с ней какое-то общение наладится, то можешь у нее и попросить чего-нибудь:

Петр переводит разговор на другую тему, а я сижу озадаченный. Вскоре все ложатся спать. Я не ложусь. Я возбужден и взволнован. Знаю по опыту общения с Петром, что даже любая его шутка не бывает случайной. Наступает полночь. Волнение возрастает, и вот я уже за калиткой. Кричу:

— Баба Яга! Я иду к тебе в гости!

Иду по тропинке. Что за чушь? Никогда не верил всерьез в такие вещи, а сердце колотится со страшной силой: Подхожу к рощице. Прямо передо мной вдруг возникает стена легкого светящегося тумана. Этого мой рассудок уже никак не может понять, — я начинаю смеяться. Волнение отступило: стою и смотрю в изумлении на этот туман, похожий на паутину из светящихся золотистых ниточек. Наконец, делаю шаг в туман, и тут же судорожно выскакиваю обратно: там внутри меня охватывает очень сильное чувство, которое мне непонятно. Снаружи — опять спокойствие. Раза два еще перехожу границу тумана туда и назад, чтобы разобраться. Там, внутри — чувство леденящего ужаса и, вместе с тем, неописуемого восторга. Мыслей нет. Восприятие предельно обострено. Минуту — другую колеблюсь, потом шагаю внутрь и иду, совершенно опьянев от смеси ужаса и восторга. В самом центре рощицы — обыкновенная коряга, но в тот момент я без тени сомнения знаю, что она — живая, что это и есть та самая сущность — Баба Яга:

— Я пришел!

Ужас исчезает. Остается только безграничный восторг и ощущение живого контакта, общения без слов: Находился я там минут десять. Потом понял: пора уходить. Вспомнил слова Петра, о том, что можно что-нибудь попросить. Попросил о том, чтобы во мне проявилось то качество, над которым я уже пару лет безрезультатно бился. Что интересно: проявилось! Через несколько дней приехали еще ребята и удивились внезапным переменам во мне…

Когда я возвратился, Петр уже спал. А я был слишком возбужден и никак не мог заснуть. Утром — первый вопрос Петру:

— Это что, — гипноз?

— Ты попал в то описание мира, которое ранее было для тебя закрыто. От того, что твое внимание там не бывало, не значит, что его нет. Не мог же я создать для тебя то, чего в тебе в принципе нет. Да и не занимаюсь я гипнозом, — это ты психотерапевт — гипнотизер, а мне все это ни к чему…

Потом я рассказал об этом случае Андрею Скатарову. Он оживился: несколько похожих переживаний у него было в Чарынском каньоне, под Алма-Атой. Вместе подошли к Петру: спрашиваем, нету ли еще чего-нибудь такого в этих местах.

— Да много всего есть. Только это все так, — баловство…

Мы не отставали. Уж больно интересные и неожиданные штуки.

— Ладно, пошли на реку, покажу вам, где водяной живет.

Пришли к речке. Петр показывает на небольшое углубление в склоне, недалеко от воды: