Георгий ГУРДЖИЕВ - Жизнь реальна только тогда, когда Я есть

Эта губная гармошка, которую я обнаружил в кармане моего пальто, сослужила нам хорошую службу.

На этом оригинальном инструменте я тогда играл, могу признаться, неплохо - хотя я играл только две мелодии: «Сопки Маньчжурии» и вальс «Ожидание».

Прибыв в Закаспийскую область, мы решили на время пребывания остановиться в городе Ашхабаде.

Мы сняли две хорошие комнаты в частном доме с прелестным садом, и я мог наконец отдохнуть.

Однако на следующее утро мой единственный товарищ, уйдя в аптеку, чтобы достать для меня необходимые медикаменты, долго не возвращался.

Проходили часы, но он все не приходил... он не приходил.

Я начал беспокоиться главным образом потому, что знал, что он был здесь в первый раз и еще никого не знал.

Наступила ночь и у меня нет больше терпения... Я иду искать его.

Неожиданно, слушая мои вопросы, сын аптекаря говорит, что он видел, как этого самого молодого человека, который был у них утром, арестовали полицейские на улице недалеко от них и куда-то увели.

Что было делать? Куда идти? Я никого здесь не знаю и, кроме того, я едва способен двигаться, потому что за последние несколько дней я пришел в полное истощение.

Когда я выхожу из аптеки, на улице уже почти совсем темно.

Случайно мимо проезжает свободный экипаж. Я прошу отвезти меня в центр города, куда-нибудь поближе к базару, где после закрытия магазинов все еще продолжается жизнь.

Я решаю ехать туда в надежде на встречу, может быть, в каком-нибудь кафе или чайхане, с каким-нибудь моим знакомым.

Я едва передвигаюсь по узким улочкам, и мне попадаются только маленькие ашханы, в которых сидят только текинцы.

Я все больше и больше слабею, и в моих мыслях уже мелькает подозрение, что я могу потерять сознание.

Я сажусь на террасе перед первой же чайханой, которая мне попадается, и прошу немного зеленого чая.

Сделав несколько глотков, я прихожу в себя - слава Богу! - и смотрю в пространство, тускло освещенное уличным фонарем.

Я вижу, что какой-то высокого роста человек с длинной бородой, в европейской одежде, проходит мимо чайханы.

Его лицо кажется мне знакомым, я смотрю на него, а он, приближаясь и также глядя на меня очень пристально, проходит мимо.

Проходя дальше, он оборачивается несколько раз и снова на меня смотрит.

Я решаю рискнуть и кричу ему вслед на армянском: «Либо я вас знаю, либо вы меня знаете!»

Он останавливается и, глядя на меня, вдруг восклицает: «А! Черный дьявол!», и идет ко мне.

Мне достаточно было услышать его голос, чтобы узнать, кто это.

Это был никто иной как мой дальний родственник, бывший переводчик полицейского суда.

И я также знал, что причиной его ссылки было то, что он вступил в тайную связь с любовницей шефа полиции.

Можете ли вы вообразить мое внутреннее ликование при этой встрече?

Я не буду описывать, как и о чем мы говорили, когда сидели на террасе маленькой чайханы, продолжая пить зеленый чай.

Я скажу только, что на следующее утро этот мой дальний родственник, бывший полицейский чиновник, пришел ко мне в сопровождении своего друга, лейтенанта полиции.

От них я узнал, во-первых, что с моим товарищем ничего серьезного не произошло.

Он был арестован только потому, что был здесь в первый раз и никто его никогда до этого не видел.

И поскольку везде было много опасных революционеров, он был арестован с единственной целью установления личности.

Это, они сказали, несложная вещь. Они напишут в то место, где был выдан его паспорт, и сделают запрос о его политической благонадежности; а если он должен, тем временем, развлекаться с блохами и вшами, что из этого? Испытать такое очень хорошо как подготовительное образование для дальнейшей жизни.

И во-вторых, прибавил мой дальний родственник, понижая голос, твое имя появилось в списке нарушителей спокойствия посетителей «Монмартра», мест фривольных развлечений.

Учитывая это, а также в связи с другими соображениями, я, все еще очень больной, решил покинуть также и это место, и как можно скорее. Тем более, что я никак не мог помочь моему другу.

Теперь совершенно один, и более того, с очень ограниченными средствами, я двинулся в направлении Центральной Азии.

Преодолев с невообразимыми трудностями всякого рода великие и малые препятствия, я прибыл в город Янгихисар в бывшем китайском Туркестане, где, с помощью моих старых друзей, я запасся деньгами, а затем оказался в том самом месте, где жил несколько лет назад, когда восстанавливал свое здоровье, пошатнувшееся из-за шальной пули номер два.