Лобсанг Рампа - Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру

– Молодец, мой мальчик, я и не знаю, как тебе удалось пробраться тут в темноте, – обратился Лама к Тимону. – Наверное, это было нелегкое путешествие.

Но бедняга Тимон был слишком испуган и ужасно устал, он даже не мог ответить. Он дремал, ритмично покачиваясь в седле. Кавалькада продолжала свой путь в молчании.

Женщина стояла у двери, заломив руки и смущенно кивая головой в знак уважения. Лама спрыгнул с пони и подошел к потемневшей от горя женщине. Юный прислужник сполз с коня и хотел помочь Тимону, но было уже поздно – мальчик соскочил сам, как только животное остановилось.

– Святой Лама, – произнесла женщина дрожащим голосом, – мой муж уже почти отошел, я старалась не дать ему забыться и так боялась, что вы приедете слишком поздно. О! Что же с нами будет?

– Пойдемте, где он? – Лама последовал за женщиной в дом.

Внутри было еще совсем темно. Куски промасленной ткани закрывали дыры в стенах. Здесь не было стекла, и вместо него использовали густо промасленную ткань, привезенную из далекой Индии. Она имела довольно странный цвет и совершенно особый, ни на что не похожий запах высыхающего масла, щедро перемешанного с сажей от постоянно коптящей масляной лампы.

Полом служила плотно утрамбованная земля, стены были сложены из больших камней, кое-как подогнанных друг к другу, а щели между ними замазаны навозом яка. В центре комнаты горел небольшой огонь, топливом для которого служил тот же навоз яка, дым подымался вверх и какая-то его часть выходила через отверстие в крыше, предназначенное для этой цели.

У противоположной стены лежала груда чего-то, на первый взгляд ее можно было принять за сваленные в кучу тряпки, но вскоре иллюзию разрушили звуки, исходившие из этой кучи. Резкие судорожные хрипы человека, пытавшегося удержать дыхание в теле, звуки, говорившие о том, что человек находится при последнем издыхании. Лама подошел к стене и стал всматриваться в царящий в комнате мрак. На полу лежал пожилой худой человек. Тяготы жизни наложили на него свою печать. Этот человек всю свою жизнь прожил в соответствии с верованиями предков, так ни разу и не удосужившись задуматься над чем-нибудь самостоятельно.

И вот теперь он лежал здесь, тяжело дыша, его лицо посинело от недостатка кислорода. Жизнь оставляла его, но он изо всех сил пытался сохранить остатки замутненного сознания, потому что, согласно его верованиям, путешествие в мир иной будет легче, если на помощь ему придет обученный Лама.

Он взглянул вверх, и на его помертвевшем лице появилось некое подобие – легкая тень – удовольствия от сознания того, что Лама уже здесь.

Лама присел возле умирающего и положил руки ему на виски, шепча слова утешения. За его спиной юный прислужник быстро доставал из сумки сосуды для благовоний и сами благовония. Затем он достал из мешочка трут, кремень и кресало, умело высек искру на трут и раздул пламя, чтобы в любой момент можно было зажечь благовония, когда наступит необходимость это сделать. Он с презрением относился к более легкому методу зажигания благовоний. Нет, он не станет прикасаться ими к огню оплывшей масляной лампы, это свидетельствовало бы о бездумном отношении к благовониям и неуважении к ритуалу. Он зажжет благовония традиционным методом, ведь он, честолюбивый молодой человек, и сам надеялся когда-нибудь стать ламой.

Лама, сидевший на полу у постели умирающего, кивнул прислужнику, и тот зажег первую палочку благовоний. Огонь лизнул кончик палочки, но когда он разгорелся, мальчик потушил его, и палочка задымилась. Лама переместил руки на голову больного и произнес: «О дух, собирающийся покинуть свой сосуд из плоти, мы зажигаем первую благовонную палочку, чтобы привлечь твое внимание, чтобы в пути у тебя было руководство, чтобы тебе было легче миновать опасности, которые рисует тебе твое воображение».

На лице у умирающего появилось странное выражение покоя и умиротворения. Теперь оно было покрыто потом, блестящей влагой, предсмертной испариной. Лама крепко обхватил его голову руками и незаметно кивнул прислужнику. Юноша снова наклонился и зажег вторую благовонную палочку, снова погасил огонь, и от второй палочки поднялась тоненькая струйка дыма.

– О дух, собирающийся отбыть в Высшую Реальность, Истинную Жизнь, которая выше этой жизни, время твоего освобождения настало. Приготовься неуклонно удерживать свое внимание на моих словах, даже когда покинешь земное тело, ибо у меня есть много чего тебе сказать. Будь внимателен.