Лобсанг Рампа - Пещеры древних. (THE CAVE OF THE ANCIENTS)

Я взглянул на него и представил себе некоторые замечательные возможности, проистекающие из сказанного. Наставник продолжал:

— Человек покончил с собой. Он остается в астральном мире, пока не предоставится удобный случай, посредством которого он снова может спуститься на Землю в подходящих условиях и прожить то время, которое он должен служить на Земле. Так вот, человек, недоживший двенадцать месяцев, может снова появиться на Земле, заболеть и умереть ребенком. При потере этого ребенка его родители кое-что приобретут взамен; они потеряют ребенка, но приобретут опыт, они возвратят часть того, что должны были возвратить. Легко согласиться, что, пока люди находятся на Земле, их внешний вид, восприятия, ценности — все — претерпевают изменения. Это, я повторяю, мир иллюзий, мир фальшивых ценностей. И когда люди возвращаются в более великий мир Высшего Я, они видят, что трудные, бессмысленные уроки и испытания, которым человек подвергался, временно пребывая на Земле, в конце концов были не такими уж бессмысленными.

Я оглянулся вокруг и подумал обо всех этих пророчествах, связанных со мной; о пророчествах нужды, мучений, временного пребывания в далеких и необычных странах. Я заметил:

— Выходит, что человек, делающий предсказание, просто приходит в соприкосновение с соответствующим источником информации; если все организовано до прихода человека на Землю, то при определенных условиях можно добраться до этой информации?

— Совершенно верно, — сказал мой Наставник, — но не думай, что все спланировано как нечто неизбежное. Там учтены только основные направления. Перед нами ставят определенные проблемы, определенные направления деятельности, а затем позволяют самостоятельно делать все, что мы сможем. Один человек может стать добродетельным, а другому это не удастся. Взгляни на это следующим образом: предположим, двум людям сказали, что они должны добраться отсюда до Калингпонга в Индии. Они не обязаны идти по одной и той же тропе, но должны прибыть, если смогут, в одно и то же место. Каждый из них выберет свой маршрут и, в зависимости от маршрута, у каждого будут свои приключения и опыт. Так и в жизни: наше место назначения известно, но в наших руках остается выбор способа достижения этого места.

Во время нашей беседы появился посыльный, и мой Наставник, кратко объяснив мне ситуацию, последовал по коридору за ним. Я снова побрел к окну, облокотился о выступ и опустил голову на ладони. Я думал обо всем, что узнал, о том опыте, который приобрел, и все мое существо наполнилось любовью к этому великому человеку, Ламе Мингьяру Дондупу, моему Наставнику, который проявил больше любви ко мне, чем когда-либо проявляли мои родители. Я решил, что независимо от того, что принесет будущее, я всегда буду действовать и вести себя так, как будто мой Наставник находится рядом и наблюдает за моими действиями.

Ниже, среди полей, шля репетиция монахов-музыкантов; различные инструменты грохотали, визжали и стонали. Я лениво смотрел на них, музыка ничего не значила для меня, поскольку я был лишен музыкального слуха, но я видел, что они очень серьезные люди, изо всех сил старающиеся добиться хорошего звучания. Я отвернулся от окна, думая снова заняться чтением.

Я скоро устал от чтения; я был взволнован. Переживания обрушивались на меня все чаще. Я лениво переворачивал страницы, затем, с внезапной решительностью, я снова поместил все печатные листы между резными крышками и завязал ленты. Эту книгу следовало упаковать в шелк. С врожденной аккуратностью я решил эту задачу и отложил книгу в сторону.

Поднявшись, я подошел к окну и выглянул из него. Ночь была душноватой, тихой, без малейшего ветерка. Я вышел из комнаты. Вокруг была полная тишина и спокойствие огромного здания, которое я воспринимал почти как живое существо. Здесь, в Потале, люди работали над священными задачами несколько столетий, и само здание приобрело собственную жизнь. Я поспешил в конец коридора и поднялся там по лестнице. Вскоре я взобрался на высокую крышу со стороны Священных могил.

Я тихо побрел к привычному месту, хорошо укрытому от ветров, обычно дующих с гор. Опершись спиной о Священную статую, переплетя руки на затылке, я пристально смотрел в даль за деревней. Через некоторое время, утомившись, я лег на спину и стал смотреть на звезды. Глядя на них, я испытал необычнейшее переживание — все эти миры наверху вращались вокруг Поталы. Через некоторое время это переживание заставило меня ощутить довольно сильное головокружение, как при свободном падении. Глядя на небо, я видел тонкие световые узоры. Становясь ярче, они взрывались внезапной вспышкой яркого света.