Эрнст МУЛДАШЕВ - Матрица жизни на Земле. Том 4

— Хорошая идея, шеф! Снабженница Дамира Касимовна, которая сейчас у себя в кабинете за потоп переживает, уже и веревку нашла. Хорошую — бельевую. Ею-то я Олега и привяжу!

— А выдержит она, веревка-то?

— Должна, шеф. Дамира плохих веревок не держит.

— М-да…

— Кстати, скажу тебе, шеф, что Дамира Касимовна к Олегу с большим уважением относится. Спасателем нашего Центра его считает. На свою зарплату ему иногда «Приму» покупает. Говорит, человек в подвале работать без курева не может. Вообще-то говоря, шеф, можно было бы ему, Олегу, на целый год «Примы» купить. Перечислением. Парень этого достоин, шеф!

— Казначейство не пропустит счет на «Приму». Точно тебе говорю.

— Ну… у них, в Казначействе, тоже, наверное, подвал есть! Понять должны…

— Они не поймут. У них одни инструкции…. Их очень много, очень и очень много! — печально проговорил я. А где они их, шеф, хранят? В подвале, ведь, скорее всего?

— Скорее всего…

— Тем более, понять должны!

— Вряд ли… Если только они, инструкции эти, потонут в… ну, в чем вы сейчас возитесь.

— А что это такое — Казначейство, шеф? Красиво так звучит, из старого русского слова происходит, чувствуется.

— Да банк это. Обычный банк, который с деньгами возится и все повод ищет, чтобы организация ничего купить не могла.

— А-а-а… Но… неужели даже «Приму» купить нельзя?! Что это за банк такой, Казначейство это, что даже «Примы»… для подвала купить нельзя?!

— «Приму» точно через Казначейство не купишь.

— Жалко… А то Олегу-сантехнику такой подарок можно было бы сделать! Он щедрый, шеф, Олег-то наш, — он бы другим сантехникам половину всей «Примы» отвалил, а квартальному сантехнику больше всех бы дал. Ведь он, квартальный-то, в… подвальных кругах интеллигентом считается. Все, что угодно перекроет. Знаниями обладает.

— А сейчас-то у Олега сигареты есть?

— Еще пачка, говорит, есть, но на нее, говорит, капля жижи попала. Противно говорит, курить-то.

— Ладно. Сейчас водителя пошлю, чтобы пару блоков «Примы» для Олега купил. Понятно, стресс у него, а во время стресса всегда курить хочется.

— Спасибо, шеф! Сам понимаешь, что с каплей… на пачке курить противно. А пачка-то у «Примы» мягкая, из рыхлой бумаги сделана, и все… моментально в сигареты впитается. Спасибо, шеф, что понял! А то, ведь, когда среди… работаешь, хочется глоток свежего дыма сделать, без примеси…

— Понимаю.

— Ладно, шеф, пошел я. Работать надо. Олег, наверное, совсем охренел в одной руке Любкин пояс держать, в другой — пряжку от пояса. Пойду, возьму у Дамиры моток бельевой веревки и привяжу его к ноге Олега, чтобы он, свободно курсируя, мог новую дыру в другой половине труб поиска.

— Не забудь вторую сторону веревки к найденной дыре привязать, — ехидно кинул я вслед. — А то Олег будет веревку на своей ноге просто так таскать…

Я позвонил по местному телефону водителю, дождался его и дал ему денег, чтобы он купил «Примы» Олегу-сантехнику.

Я снова сел думать, чтобы, наконец-то, начать писать книгу под названием «Матрица жизни на Земле» по результатам прошедшей тибетской экспедиции. Однако этот чертов подвал не выходил из головы. Мысли не шли. Вдруг мои мысли перебил телефонный звонок.

— Олег Константиновищщ?! — послышался голос с явным татарским акцентом.

У меня возникло желание пошутить.

— Да, Олег Константинович слушает, — ответил я, чеканя слова и понимая, что «не туда попали».

Я даже вспомнил, что нередко, когда попадают «не туда», я выдаю себя за того, кого спрашивают. Например, когда спрашивают Машу или Валю, я важно говорю, что она ушла в кино с Колей или Васей. Стыдновато, конечно, зато весело. Утрясется как-нибудь, наверное. Мелочь все же. Люди же умные. Поймут. Но позже им будет весело, когда поймут, нервы пощекотав. Хохотать тоже будут, когда выяснят, что Маша или Валя вообще не знают загадочных Колю или Васю. Щекотка, ведь, приятная штука, — хохочешь все же, пусть даже не совсем искренне, но хохочешь. Зато «штампованная жизнь» меняется, Америкой не попахивает.

— Это вы, Олег Константиновищщ?! — переспросил голос с татарским акцентом.

— Да, конечно, — важно ответил я.

— Это… узнали меня?!

— Конечно, узнал.

— Можно завтра вечером я к вам, Олег Константиновищщ, заеду бумаги забрать?

— Можно-то можно, — важно проговорил я, — но там в этих бумагах, такая чушь, извините, полная херня, написана!

— Неужели? — грустно послышалось на том конце провода.