Елена Коровина - Великие пророчества. 100 предсказаний, изменивших ход истории

1 марта 1881 года в столице был ясный день, предсказанный еще Авелем. Государь ехал в карете. Софья Перовская махнула платком – и в сторону кареты полетела бомба. Взрыв раздался, но император не пострадал. Народ шарахнулся, но Александр-то знал, что это – всего лишь его шестая встреча со смертью. И потому он бесстрашно шагнул к террористу, схваченному охраной. Откуда было знать царю, что рядом находится второй бомбометатель?

Незамеченный охраной Игнатий Гриневицкий метнул вторую бомбу. И снова раздался взрыв (как вскричал некогда московский провидец Корейша: «Бедствие великое! Взрыв воздушный!..»). И это была роковая – седьмая – встреча Александра II со смертью (опять же, как и предсказано было). Взрыв пробил живот императора и раздробил ноги как раз ниже колен, залив их кровью, словно одев в красные сапожки (не о них ли говорил юродивый Федор, не эту ли ужасную рану пытался прижечь на царском портрете безумный послушник, чтобы царь не изошел кровью?..). Только и вспомнились Александру слова тобольского шамана: «Ты и сам все знаешь…»

Знал, конечно. Всю жизнь помнил. Пытался перепроверить пророчество. Но разве Судьбу переделаешь?..

И ведь что показательно: именно Александр II решился провести в стране передовые реформы, именно он, которого назвали позже Освободителем, подписал эпохальный указ об освобождении страны от крепостного права. Выходит, бомбы террористов – благодарность. Как в той старой присказке: «За все хорошее – смерть»?..

И еще: покушение случилось в тот день, когда император решился дать ход проекту разработки конституции страны. И все уже знали об этом! Получается, не будь террористического акта, Россия уже в ту пору вступила бы в конституционную эру. И не случилось бы множества последующих революционных бедствий и террористических ужасов. И кто знает, может, такие многочисленные пророчества были даны Александру именно для того, чтобы он поберегся и успел до семи покушений сделать свое дело. Но он не поберегся и не успел…

А ведь если прислушался бы к предсказаниям, может, мы жили бы в более гуманной и счастливой стране…

Уильям Теккерей, набычившись, заорал на издателя: «Гоните всех спиритов взашей, а тем более этого Дэниэла Хоума! Мало нам отечественных английских шарлатанов, так еще и из Америки едут!»

Издатель тихонько вздохнул. Нельзя ссориться с самым культовым писателем Англии, автором нашумевшей «Ярмарки тщеславия». Конечно же он, ярый материалист, не верит ни в какие спиритические сеансы. Но они сейчас на пике моды по всему свету, и издатель заплатил большие деньги за то, чтобы именно его печатные полосы освещали самого блистательного спирита мира – мистера Хоума. Ну а имя Теккерея послужит лучшей рекламой. Даже если просто будет отмечено, что автор «Ярмарки тщеславия» посетил один из сеансов американской знаменитости. Но как уговорить мэтра?

Как всегда в трудных случаях, издатель вынул из кармана свою знаменитую на весь Лондон черно-ониксовую табакерку. Ходили легенды, что еще два века назад сам астролог-предсказатель королевы Елизаветы I Джон Ди выточил ее для почтенного предка издателя. И теперь эта фамильная реликвия вот уже столетия помогает семье. Издатель медленно растворил черные створки и вынул понюшку. Протер в пальцах и вкрадчиво спросил: «А вы когда-нибудь видели, чтобы человек летал?» Теккерей упрямо вскинул подбородок: «Чушь!» Издатель, усмехнувшись, поднес табачок к носу. Втянул и произнес: «А вы пойдите и посмотрите! Говорят, Хоум действительно умеет летать. А если нет, вы его и разоблачите!»

В тот майский вечер 1855 года большая гостиная поэта Роберта Браунинга не смогла вместить всех желающих. Несколько экипажей, развернувшись от лондонского дома поэта, увезли обратно своих разгневанных пассажиров – на улице просто не хватило места разместить все прибывшие кареты. Хозяйка дома, писательница Элизабет Браунинг, слывшая заядлой спиритуалисткой, восторженно оповещала гостей: «Этот Хоум – просто чудо! Третьего дня в салоне поэта Брайанта он показал немыслимое. Вместо того чтобы рассказать посетителям об их умерших родственниках, как это делают другие медиумы, он принес с собой несколько музыкальных инструментов – арфу, аккордеон, гитару – и заставил их, даже не притрагиваясь, играть любимые произведения умерших. А на вечере у фабриканта Уорда Чейни он оторвался от пола на добрых пару футов и, представляете, пролевитировал так целую минуту!»