Василий Ленский - Запад глазами монастырей

— Почему?

— Если ты не являешься святым, то, как они могут говорить о Будде, не являясь Буддой? Весь «Будда» это и есть они сами. Не мешало бы им быть честнее и проще. Впрочем, это лишний раз доказывает, что миром Брахмы они не владеют и в качествах Майи никогда не пребывали.

— Непочтительно Вы говорите о достойных людях.

— В том ты прав. Когда мы в мире ума, то там есть «достоинство», реагирование на «достойного» сгорбленной спиной. Но я ещё не заключил с тобой соглашение о соответствии миру ума. Поэтому спина у меня прямая и «достойный» для меня не выше, чем мои носки. Он просто отличается от носков. Поэтому ты не говори, что был в монастырях, а говори, что был в институтах. Ну, можешь возвеличить их до академий. Там иерархия, причины и следствия, законы, ценности, достоинства в виде званий, там кузница создания мёртвого тела. Но там не может быть даже мудреца. Как на этом базисе ты собрался родить мир Майи!? Из Будды? Но у тебя нет Будды. Будда — это свойство из мира Брахмы. Будда — это проявление Майи. И то и другое должно проявляться в тебе. Нет сторонних свойств. Поэтому нет стороннего Будды. Когда я сказал, что я и есть Будда, ты дрогнул, мой учитель из мира ума.

— Дрогнешь, пожалуй, — пробормотал У Сян.

— А я ведь был честным при этом. Твой Будда — это образ мира ума. Мой Будда — это свойства. Теперь можно говорить и о святых писаниях. Ты в них нашел достоверную историю и некоторое отображение на законы ума. Я в них нашел свойства, которыми владею. Ты не нашел в себе свойства Будды, о которых говорится в тех же письменах. Поэтому тебе осталось лишь знать, то есть отобразить святые писания на мир ума. Не огорчайся, следуй на Запад. Гам ты скоро станешь почитаемым человеком. Там говорят об Иисусе Христе, так же как ты о Будде. Их Иисус — это не владение свойствами Иисуса, а спекулятивное разглагольствование об этих свойствах и надежда получить их задарма. Поэтому, всякий, кто больше говорит об Иисусе, и его свойствах, тот больше в почёте. Это справедливо в мире ума, ведь там никто не требует от последователя Иисуса свойств Иисуса. Там лишь призывают друг друга так, словно кто-то из призывающих сам владеет этими свойствами.

— «Всё же лучше владеть непосредственным знанием, чем быть умным», — думал Дон Мен, наблюдая за монахом, который направлялся на движущегося в кустах барса.

Не ощущая опасности, У Сян безмятежно спускался к реке. Барс возник перед ним неожиданно. Был тот миг, когда решается право, быть сильнейшим. Барс привык главенствовать. Дорогу к водопою ему уступали все. Но то были звери. Они заранее чувствуют превосходящего и предупредительно ускользают с тропы.

Опешили оба. Теперь всё исчислялось мгновениями. Барс рождён для молниеносности. В доли секунд он оценил ситуацию и знал, что перед ним слабый. Но нападать пока не решался. В мире зверей оказаться на пути у сильного — не является достаточным основанием для агрессии. Этим отличаются лишь люди. Даже сытые они нападают на возможную жертву.

Всё зависело теперь от У Сяна. Постоянная монашеская практика темы ненанесения вреда сработала сейчас параличом неподвижности. Это не понравилось барсу, так как У Сян находился на узкой тропе, ведущей к водопою. Разумно было бы практиковать в монастырях ещё и способность вовремя «сигануть» в кусты. Но У Сян покачнулся и стал заваливаться в пропасть. Барс уже напряг задние лапы перед прыжком, как вдруг перед ним возник Дон Мен. Оскалившись и повернув голову вбок, барс попятился. Такого зверя он ещё не встречал, но чувствовал силу. Легким движением Дон Мен подхватил падающего У Сяна и поставил его на ноги, не сводя взгляда с барса.

Первый раз за свою жизнь барс уступил. Он сделал крупный прыжок на скалу и исчез за камнями.

У Сян молчал. Вместе они направились к реке.

— Я думал, что вас в монастырях ещё обучают искусству боя, — сказал Дон Мен с некоторой иронией.

— Бой — это самое худшее, — заучено ответил У Сян.

— Что ты подразумеваешь под боем?

— Разрешение конфликта между людьми средствами силы.

— Красиво выражаешь свои мысли. А что, люди редко конфликтуют и живут в полном согласии?

— К согласию нужно стремиться.

— Ты уклонился от ответа. Меня не интересуют нравоучения и пожелания. Я люблю факты действительного.

— Не лукавь, Дон Мен, ты не хуже меня знаешь, что согласие редкость.

— Это вы лукавите в монастырях. Если согласие — редкость, то бой будет основой вашего обучения. Остальное — ширма. Честность, по-моему, в монастырях провозглашают как одну из добродетелей. Кто же вас учит лгать?