Дион Форчун - Источник силы

— Нет, я так не думаю, — ответил Джон. — Сколько я помню, он всегда был безумен, как мартовский заяц, и его следовало бы посадить под замок еще до того, как он стал слишком опасен.

— Да, боюсь, мы поступили с ним не совсем правильно, — сказала графиня, снова ища убежища в своем носовом платке. — Нам давно следовало бы освидетельствовать его.

— Освидетельствование не является разновидностью лечения, — сухо сказал Тавернер.

Достопочтенный Джон метнул на моего коллегу неприязненный взгляд, открыл рот, как будто собираясь что-то сказать, но счел за лучшее промолчать, и опять закрыл его.

— Пришло время, — сказала графиня, — когда мы должны посмотреть фактам в лицо. Я должна расстаться с бедняжкой ради спасения других детей.

Мы сочувственно кивнули.

— Вы взглянете на него? — спросил она.

Мы снова кивнули.

Мы поднялись но застланной ковром лестнице и, пройдя в дальнее крыло здания, вошли в спальню, которая, по моему представлению, могла принадлежать ребенку. Пройдя по потертому линолеуму, покрывавшему пол, мы увидели на узкой железной кровати без матраса лежащего без сознания человека, которого мы едва не сбили при выезде из ворот усадьбы и которого я принял за сына или внука старого священника из соседней деревни.

Тавернер некоторое время внимательно рассматривал бесчувственное тело, не произнося ни слова, в то время как графиня и ее сын с нарастающей тревогой наблюдали эту сцену.

Наконец он произнес:

— Я не могу освидетельствовать этого человека, потому что он без сознания.

— Мы можем рассказать вам обо всех симптомах его заболевания, если это то, что Вам нужно, — сказал достопочтенный Джон.

— Этого недостаточно, — ответил Тавернер. — Я должен осмотреть больного сам.

— Так вы сомневаетесь в наших словах? — угрожающе спросил Джон.

— Нисколько, — ответил Тавернер, — но я должен выполнить требования закона и удостоверить невменяемость на основании осмотра, а не со слов.

Он внезапно повернулся к графине.

— Кто ваш постоянный доктор? — требовательно спросил он.

Мгновение она колебалась.

— Доктор Паркс, — неохотно сказала она.

— Что он говорит о больном?

— Мы недовольны его лечением. Мы… мы считаем его недостаточно компетентным.

Про себя я подумал, что, по-видимому, доктора Паркса тоже просили освидетельствовать больного и что он тоже отказался.

— Если вы хотите увидеть, — сказал преподобный Джон, — то скоро мы сможем вам его показать, — и он опустил бахрому полотенца в кувшин с водой, расстегнул пижаму и начал стегать грудь лежащего без сознания человека. Мы увидели тело, по худобе напоминающее скелет, на котором после каждого удара полотенца оставались ярко-красные рубцы. Концы полотенца, утяжеленные водой, были жестоким оружием — я хорошо знал это со школьных дней и с трудом сдерживался, чтобы не вмешаться. Но Тавернер наблюдал, оставаясь неподвижным, и я вынужден был последовать его примеру.

Этот сильнодействующий способ приведения в сознание вскоре вызвал Судороги в бесчувственном теле, затем спазматические подергивания конечностей, которые в конце концов привели к вполне определенным попыткам самозащиты. Это было похоже на борьбу спящего с приснившимся кошмаром. Когда его глаза наконец открылись, у него был ошеломленный вид сбитого с толку человека, неожиданно очнувшегося от глубокого сна среди незнакомой обстановки. Он явно не понимал, где он находится, не узнавал стоящих вокруг людей и, без сомнения, приготовился изо всех сил сопротивляться любой попытке им распоряжаться. Силы его, однако, скоро иссякли, и он остался неподвижно лежать на мощных руках своего брата, следя за нами странными, затуманенными глазами, не произнося ни слова, ни звука.

— Вот, смотрите сами, — торжествующе сказал Джон.

Леди Калэн прикрыла глаза скомканным кружевным платком.

— Боюсь, это безнадежно, — сказал она. — Мы не можем дольше держать его дома. Куда бы вы посоветовали поместить его, доктор Тавернер?

— Я готов взять его к себе, — сказал Тавернер, — если вы желаете доверить его мне.

Графиня всплеснула руками.

— О, какое облегчение! — вскрикнула она. — Какое блаженное облегчение от забот, обременявших нас столько лет!

— Вы оформите все формальности как можно скорее, не так ли, доктор? — спросил достопочтенный Джон. — Нам необходимо решить массу вопросов, и для этого нам необходимо ваше освидетельствование.

Тавернер потер руки и кивнул с елейным выражением лица.