Дион Форчун - Источник силы

Эти женщины внушали мне отвращение. Они были так навязчивы и так уверены в своей неотразимости. Кроме того, меня поразил тот странный факт, что хозяин не только нигде не появлялся, но о нем даже и не упоминали; он мог вообще не существовать, поскольку все роли, которые принадлежали ему в этом тщательно продуманном хозяйстве, казалось, выполняла его мать, преследуя исключительно собственную выгоду и выгоду двоих своих младших детей.

— Тавернер, — спросил я, когда мы ехали обратно, — как вы думаете, что им от нас нужно?

— Они пока еще не открыли карты, — ответил он, — но не думаю, что мы долго будем в неведении. Они не замедлят сделать следующий шаг.

Когда мы проезжали через ворота, Тавернер внезапно вывернул руль, как раз вовремя, чтобы избежать столкновения с появившимся человеком. В ярком свете фар я успел рассмотреть странное лицо — широкие скулы, нос с горбинкой, изможденное, увенчанное копной черных нечесаных волос. Тьма поглотила его, и он исчез, не произнеся ни звука, но у меня осталось впечатление, что я видел кого-то значительного. Я не могу ни выразить это яснее, ни объяснить причину возникшего ощущения, но этот человек показался мне больше чем просто случайным пешеходом, которого мы едва не сбили. Его лицо преследовало меня, я не мог выбросить его из головы. У меня было странное ощущение, что где-то я видел его раньше, и затем я внезапно вспомнил, где я видел это лицо — в соседнем селении жил старый священник, у которого было подобное выражение лица. Возможно, незнакомец был его сын или даже внук, но зачем он направлялся без шляпы в усадьбу Калэнов в это ночное время, я не мог себе представить.

Я не поехал на прогулку с этим отпрыском знатного рода — леди Мэри, но Тавернер беззастенчиво водил дружбу с ее внушительной родительницей.

— Я получил инструкции, — сказал он, не давая больше никаких объяснений, но мне уже и не нужны были объяснения. Я прекрасно знал, что это были инструкции Тех, под чьим руководством работал Тавернер, так же как я работал под его руководством, хотя Они не существовали на нашем плане бытия. Я не думаю, что в тот момент Тавернер имел хотя бы слабое представление о том, что готовилось, он только знал, что в данном случае Те, кого он считал своими наставниками, желали, чтобы он выждал, и потому он давал возможность графине Калэн развивать свои интриги, выжидая удобного момента.

Интрига развивалась дольше, чем мы ожидали, и я начал подозревать, что графиня обеспокоена ее завершением не меньше нас. Наконец удобный случай, которого она дожидалась, представился, и она позвонила нам с просьбой прийти немедленно. Ей кажется, что у ее старшего сына случился один из его приступов, и она хочет, чтобы Тавернер проверил, действительно ли это так, поэтому она беспокоится о том, чтобы визит был нанесен как можно скорее, пока приступ не прошел и не утратил для него интереса. Она выразила настойчивое пожелание, чтобы я прибыл тоже. Причины она обещала объяснить по приезде, так как не решалась доверить это телефону.

За десять минут машина доставила нас в усадьбу Калэнов, и нас провели в будуар графини, такой же розовый и пышный, как и она сама. Через несколько секунд вошла она, одетая в тонкое черное платье, в сопровождении своей дочери в девственно-белом. Они являли собой милую картину для тех, кто любит сценические эффекты, но, боюсь, я слишком презирал их обеих, чтобы достойно оценить это. Минуту спустя вошел достопочтенный Джон, и, поддерживаемая своей семьей, графиня открыла нам свое сердце.

— У нас большое горе, доктор Тавернер, и мы решили просить вашего совета и помощи — и у вас, доктор Роудз, тоже, — добавила она, как будто бы мысль включить меня только что пришла ей в голову.

У меня создалось впечатление, что она испытывает скорее раздражение, чем печаль, но я вежливо поклонился, ничего не сказав.

— Вы так полны сочувствия, — она продолжала обращаться к моему партнеру, больше не вспоминая о моем существовании. — Вы обладаете такой удивительной проницательностью. Как только я встретила вас, я знала, что вы сможете понять, и была уверена, — тут она понизила голос до шепота, — что вы поможете. — Взяв Тавернера за рукав, она оглянулась. Достопочтенный Джон повернулся спиной и смотрел в окно, и я был вполне уверен, что он, как и я, едва сдерживает желание покатиться со смеху.

— Речь идет о моем старшем сыне, бедняге Мариусе, — продолжала графиня, — и боюсь, что нам придется признать тот факт, что он полностью психически ненормален. — Она сделала паузу и слегка прикрыла глаза. — Мы оттягивали и оттягивали этот момент, сколько могли, возможно, слишком долго. Возможно, если бы мы начали лечить его раньше, то смогли бы его спасти. Вам не кажется, Джон?