Алекс Гонсалес - Веселое искусство смерти. Живой Мультиверсум

Непосредственный контакт, сокращение пространства и времени между двумя объектами до нуля — вот, что дает однозначность. Однако полная однозначность есть лишь при полном совпадении в пространстве и времени. А это возможно лишь с одним объектом — с самим собой. В какой бы вселенной вы ни находились — некоторые законы одинаковы почти для всех миров. Во всяком случае, здесь, в Порченом мире, — это работает.

Что происходит во время «выворачивания»? В какой-то момент внутреннее и внешнее меняются местами. Как резиновый мячик, да? Представьте себя оболочкой такого мячика. Собственно, когда мы говорим «мячик», именно оболочку мы и имеем в виду, надутую или не надутую — не важно. А что с точки зрения оболочки? У надутого мячика есть «внутренний мир» — воздух, пространство внутри него. У ненадутого, наверное, нет... И есть «внешний мир» — пространство снаружи мячика. Но когда оболочка понимает, что ни «внутренний мир», ни «внешний мир» не являются ею, что и то и другое пространство по отношению к ней — внешнее, а она лишь грань, случайно разделившая это пространство на две части... С мячиком просто. С человеком чуть сложнее — ведь и внешнее и внутреннее кажутся чем-то бесконечным. Да-да, только кажутся! И есть еще человеческий организм, тело. Словно прилипший к вам паразит, убеждающий вас, что без него прожить невозможно и мир воспринимать, общаться с кем-то тоже нельзя...

К чему это я? К тому, что сколько ни выворачивайся — изнутри наружу или снаружи внутрь — Бога не обнаружишь. Вне вас или внутри вас — Его нет. Поскольку только вы и есть Бог. Вы и есть То. Если, конечно, Вы Есть.

Для робота Бога нет. Значит, все роботы — природные атеисты. Атеизмом пропитаны даже религии. Как только с мистического уровня религия переходит на бытовой, ритуальный, так сразу же исчезает связь с Богом. Ну а раз Бога нет, то это чистый атеизм. Только насквозь лживый. Ложь — это перекладывание ответственности. «Я не ощущаю связи с Богом, но, наверное, меня свяжет с Ним священнослужитель. За это ему деньги платят... Или вот этот предмет на стене — не зря же его тут повесили и окружили таким почетом... »

Бога в этом мире нет. Что же, и самого робота тоже нет — и он всего лишь предмет, кусочек общей иллюзии, колесико машины, не совершающее ни одного действия по своей воле, не существующее вне этой машины. Поэтому робот склонен считать Богом ту чудовищную машину, в которой крутится колесиком. Но и у машины нет своей воли, и она — иллюзия. Ведь она состоит из несуществующих колесиков.

Трудно жить среди роботов. Нужно быть серьезным, очень серьезным и очень твердым. Жить — значит, быть колесиком. Нужно крутиться. Кому нужно?..

Колесико должно выполнять свою работу. Оно не может не выполнять — иначе соседние колесики сотрут его в порошок. И они не виноваты — они не сами крутятся.

Просто расслабься и крутись! Ты часть Бога! И как часть ты обязан обеспечить бесконечную работу механизма. Либо производя такие же колесики себе на смену, либо... став «вечным колесиком»! Да, именно это и является простой и незамысловатой основой всякого иммортализма-трансгуманизма. Вечные колесики в машине абсурда.

Это не наш путь.

А смысл сказанного, повторяю, лишь в том, что если Вы есть, то и Бог есть, если Бог есть, есть и Вы. Пространство-время — условность. И внутреннее, и внешнее пространства — одинаково условны. Поэтому, либо вы Есть... Тотально есть. Всюду. Всегда. ...либо вас просто нет. Определитесь!

Следствием такого Самоопределения может стать и нечто неожиданное, даже малоприятное... Например, то что сказано выше: самовоспроизведение, или же неопределенно долгое продление своего существования свойственно только механизмам, колесикам... Живое, истинносуществующее и без того тотально и вечно.

Бог есть везде. Но непрерывность линейного течения времени обманывает человека, не дает увидеть лицо Бога, в лучшем случае только удаляющийся затылок. И Его не догнать.

Было бы очень просто — обернуться назад и сказать самому себе: «Не делай этого, Джон, ты пожалеешь!», «Сверни налево, а не направо — ты избежишь аварии!», «Держись подальше от этой женщины — она лгунья и воровка!» и т. д. Но так не получается.

Не получается потому, что там, где не надо, мы ощущаем свою целостность и неразрывность. Не может поезд повернуться своим локомотивом к последнему вагону и велеть ему ехать по другому пути... Бред! Нам кажется, что вся наша жизнь похожа на поезд, неотвратимо движущийся по расписанию к своей конечной станции.