Анна Борисова - Там

Джупстывс проработал на станции шесть земных столетий, осуществляя свою доктрину на практике. Человечество было предоставлено само себе, а институт ограничивался лишь сбором информации да микроскопическими дозами вмешательства, самого что ни на есть травоядного: чуть-чуть подправить курс Колумбова корабля; уронить яблоко на голову Ньютону; послать Менделееву сон про Периодическую таблицу элементов.

На Земле происходили революции и затяжные войны, бушевали эпидемии, истреблялись целые народы, а секторы и отделы только и делали, что сортировали и обрабатывали информацию. Когда неуемное человечество затеяло одну за другой две всемирные войны, а потом чуть вообще не истребило жизнь на планете посредством Карибского кризиса, Джупстывс признал свою ошибку и перевелся на менее нервную работу, возглавил Институт необжитых планет. На станцию же прибыл академик Пл;лвж'дд, фигура компромиссная, то есть балансирующая между направлениями.

Его курс, вызвавший саркастическое замечание профессора К{ст:прва, получил название «Деликатная терапия». Базировалась эта стратегия на ускоренном подбрасывании людям научных сведений, по возможности не слишком опасного свойства: начатки искусственного интеллекта, создание мировой сети, клоны и прочее подобное. Иногда допускалось точечное оперативное вмешательство вроде организации инфаркта или автокатастрофы для слишком агрессивного политика. Большим успехом директора считалась изящно проведенная операция по переводу мира из двухполярного состояния в монополярное. Но тут, как всегда, ломать оказалось проще, чем строить. Работы по демонтажу советской империи прошли успешно, без массового голода и широкомасштабной гражданской войны. Но вторая империя, которую пока решили не трогать, сразу начала выходить из-под контроля и устраивать по всей Земле новые очаги турбулентности. В Ученом Совете все громче звучали голоса сторонников возрождения биполярности на основе безнасильственной экспансии. Разработка была поручена сектору Китая, который после длительной командировки возглавил исследователь пятнадцатого класса Денсл}пин.

За время, пока Джк отсутствовал, возник внутренний конфликт в Мусульманском отделе. Там зам подсиживал зава, коллектив раскололся на две части, начались всякого рода подковерные игры, и эта грызня не замедлила сказаться на положении дел в подшефном регионе.

Еще не закончив отчет, Джк почувствовал, как в зале сгущается атмосфера. До него вдруг дошло: столько народу пришло сюда вовсе не для того, чтоб послушать про малоинтересную жизнь и нелепую смерть бармена Влада.

— Вот вам наглядная иллюстрация! — сразу же взял слово замзав Мусульманским отделом профессор Абуджвжвжал. — Волна насилия распространяется все шире, а это приводит к срыву плановых командировок и лишним затратам по экстренной эвакуации сотрудников! В докладной записке от сто сорок шестого таукетабря я предупреждал руководство института о недопустимости безответственного курса, который отстаивает наш многоуважаемый коллега профессор Альбрыввкикр…

И пошел, и пошел.

Потом слово взял заведующий Альбрыввкикр, стал обвинять заместителя в научной некомпетентности. Про Джка все забыли, и он потихоньку сел на место.

Разбушевавшихся оппонентов взялся успокаивать директор.

— Не будем делать скоропалительных выводов из частного случая, — заворковал он. — В конце концов, наш молодой коллега сам виноват. Бармен нарушил должностную инструкцию, согласно которой «собак и прочих животных, в соблюдение санитарных норм, не разрешается допускать в пищераздаточные блоки, как-то: кухни, рестораны, бары, кафе, буфеты…»

Академик, известный своим знанием языков, легко перешел на русский. Надо отдать старику должное, память у него была уникальная. Целую библиотеку таскал в своем ноопроцессоре.

Джк, конечно, возмутился. Начальству возражать не посмел, но соседу, Врврврврвчуку, из украинского подсектора, прошептал:

— При чем тут инструкция? Это ж не Германия, а Россия! Плевали там все на инструкции. Этак он мне еще выговор влепит!

— Паны дерутся, у холопов чубы трещат, — посочувствовал Врврврврвчук и толкнул Джка средним локтем в бок. — Ты лучше скажи: привез что-нибудь?

Джк подпустил в глаз малиновой хитрецы.

— «Мартель», пятнадцатилетний.

И показал тайком плоскую фляжку, которую Влад успел цапнуть со стойки в самый последний миг своей жизни.