Эльза Баркер - Письма живого усопшего

Со временем я буду в состоянии проникать в ваше сознание, как это делает Учитель, и буду знать все мысли и планы, которые возникают и возникали в нём, но сейчас мне это удаётся не всегда.

Например, однажды я всюду искал *** и не мог его найти. Видимо, вам следует очень интенсивно думать о нас, чтобы нам было легче сообщаться с вами.

Я всё время учусь. Учитель усиленно помогает мне. Когда я в совершенстве научусь пользоваться вашей рукой, я расскажу вам о жизни, которую ведут здесь.

Временами оставляйте для меня проход в том покрове из плотной материи, который закрывает вас от моего взора. Я часто вижу вас ярким световым пятном, и это бывает, вероятно, в тот момент, когда ваша душа объята сильными чувствами или когда ваш ум переполняют сильные мысли.

Иногда я могу читать ваши мысли, но постоянно — нет. Порой я хочу приблизиться к вам и не могу вас найти. Вероятно, и вы не всегда могли бы найти меня, будь вы здесь.

Иногда — я совсем один, иногда — в окружении других.

Странно, но сейчас я ощущаю своё тело вполне вещественным, а первое время мне казалось, что мои руки и ноги вытягивались по всем направлениям.

Здесь, как правило, я не хожу как прежде, но и не летаю в точном смысле этого слова, поскольку никаких крыльев у меня нет; и всё же я проношусь в пространстве с невероятной быстротой. Но иногда всё же хожу.

А теперь я обращаюсь к вам с просьбой. Вы знаете, как трудно порой мне давалась решимость войти с вами в контакт, но я продолжал добиваться. И вы не отчаивайтесь и действуйте так, как если бы все средства общения были у вас в руках. Не допускайте сомнений, ибо когда вы сомневаетесь, вы притягиваете меня к Земле, вызывая желание помочь вам. А это так же нехорошо, как горевать об умерших.

У человека, перешедшего в «невидимый» мир, появляется внезапное воспоминание о Земле.

«О, — говорит он, — мир продолжает жить без меня! Чего мне не хватает?»

Ему кажется почти дерзостью со стороны мира, что тот продолжает существовать без него. Он начинает волноваться. Он уверен, что выкинут из круга времён, что забыт, выброшен вон.

Он осматривается кругом и не видит ничего, кроме спокойных пространств четвёртого измерения. О, чего бы он не дал, чтобы снова почувствовать железные тиски материи! Подержать что-нибудь физическое в плотной руке!

Со временем это настроение проходит, но настаёт день, когда оно возвращается с удвоенной силой. Он должен выйти из этой тонкой разрежённой среды в энергично сопротивляющуюся среду плотной материи. Но как это сделать?

А, он вспомнил! Всякое действие исходит из памяти. Было бы безрассудно совершать этот опыт, если бы он уже не проделывал его.

Он закрывает глаза и ввергает себя в невидимое. И он привлекается к человеческой жизни, к человеческим существам, входит в интенсивные вибрации единения с ними. Здесь он испытывает сочувствие — может быть, сочувствие прежних переживаний с душами, с которыми он снова вступает в соприкосновение, но, возможно, что это лишь сочувствие настроения или воображения. Как бы то ни было, он выпускает из рук своё право на свободу и, торжествуя, теряется в жизни человеческих существ.

Через некоторое время он пробуждается и с удивлением смотрит на твёрдую почву и лица людей. Иногда он плачет и стремится назад. Если у него пропадает охота, он может вернуться — чаще всего, чтобы снова начать утомительную погоню за теми же тисками материи.

Если же он упрям и обладает сильной волей, он может остаться и вырасти в человека. Он даже может уверить себя, что его прежняя жизнь в тонкой субстанции была лишь сном, и действительно, во сне он возвращается к ней, и этот сон преследует его и омрачает его пребывание в материи.

Но проходят годы, и его начинает утомлять материальная борьба: его энергия исчерпана. Он возвращается в область невидимого, и люди снова говорят, что он умер.

Но он не умер. Он только возвратился туда, откуда пришёл.

Друг мой, в смерти нет ничего страшного. Это не тяжелее, чем путешествие в чужую страну — первое путешествие для человека, который стал несколько старомодным и закристаллизовался в привычках своего более или менее тесного уголка в мировом пространстве.

Когда человек приходит сюда, чужие, встречаемые им здесь, не более чужды, чем иностранцы для того, кто впервые сталкивается с ними. Он не всегда понимает их, и в этом его переживания опять-таки сходны с пребыванием в чужой стране. Через некоторое время он начинает делать шаг вперёд и улыбаться глазами. Его вопрос: «Откуда вы?» — вызывает такой же ответ, как и на Земле. Один — из Калифорнии, другой — из Бостона, третий — из Лондона. Это бывает тогда, когда мы встречаемся на больших дорогах, ибо и здесь существуют дороги, по которым души приходят и уходят, как и на Земле. Такая дорога составляет обыкновенно кратчайшую линию между большими земными центрами, но она никогда не бывает над линией железной дороги. Было бы слишком шумно. Мы можем слышать земные звуки. Они производят своего рода толчок в эфире, который и доносит до нас звуковую вибрацию.