Татьяна Калистратова - Темная сторона России

Это — самая мрачная история Пскова, которая только может быть. Кстати, надо сказать, что в подобных городах крайне сложно встретить темные места силы. Эти города намолены веками настолько, что никакая нечисть в них не обитает. Это касается не только Пскова, но и Новгорода. Да, по сути, и всего Золотого кольца России. И теперь, когда я анализирую наши приключения и поездки, то в голову непроизвольно приходят мысли, что на православных землях страшные легенды берут начало только со времен правления Петра. Хотя, казалось бы, сам Бог велел сложить легенды о привидениях еще начиная с опричнины Ивана Грозного. Но самый страшный призрак того времени — это Лжедмитрий на стене Кремля. И не слышно стонов в пыточных камерах Первопрестольной, нет катающихся призрачных голов на Лобном месте. Нет Софьи, проклинающей всех и вся.

То есть призракам — всего триста с чем-то лет. Откуда они появились? С чем это связано? Может быть, с ослаблением в народе веры?

Вот с такими мыслями я и въезжала в Петербург на Мишкиной «Наварре».

В тот же вечер я позвонила отцу Александру, настоятелю одного из питерских храмов, с вопросом: почему темные места и места темной силы активизировались в России только в начале восемнадцатого века, а до этого сидели тихо как мыши и носа не высовывали.

И в нашем ночном диспуте по телефону мы все же выяснили, что все призраки, темные и проклятые места и прочее. появились либо после Смутного времени, либо там, где народы не принимали православие. То есть крестились, но только чтоб отвязались, а сердцем к православной вере не пришли и остались верны своим богам. Там же, где, наоборот, люди верили истово, никакой бесовщины не водилось. До того момента, пока людская кровь не затопила Русь и жестокие грехи не переполнили чашу терпения Всевышнего. Или именно они открыли щелку мироздания для проникновения в наш мир нечисти и темноты.

А потом потекли обычные «трудовые будни»: клиника — дом, дом — клиника. Доктор

Даша, постоянно опаздывающая на работу. Доктор Марина, регулярно задерживающаяся на пять — десять минут. Администратор Бруснина, которая решила разойтись с мужем и уехать обратно на Украину в родной Кривой Рог. В общем, завал и трабл. Не до мистики, однако, стало. А потом была продажа клиники и куча дел по переоформлению. И вот я — рантье! Я так давно об этом мечтала, что, честно говоря, даже не поняла: а что теперь делать, чем заниматься?

И тут. как всегда, произошло «и тут». Позвонил Рыжий и сообщил, что в его съемочной бригаде есть одно свободное место типа врача группы. И если я не против две недельки пожить, как он выразился, в условиях ограниченного комфорта, то он впишет меня в свои доблестные ряды. А отправляемся мы — в Мясной Бор.

Жуткое это, конечно, место, но в ходе разговора с Рыжим оказалось, что мне еще и платить будут по полета долларов ежедневно. Ну рантье не рантье, а деньги лишними не бывают — решила я. И согласилась. «Танюш, — сказал Никита, — ты только побольше всяких сердечных препаратов с собой возьми, хорошо? Нас мужики предупредили, что там всякое может случиться».

За пару дней я сделала сборку «неотложки». Для этого не поленилась и съездила к маме, где достала с антресолей свой чемодан скорой помощи, а потом уже отправилась по аптекам. И особое внимание уделила успокаивающим препаратам.

Поутру мы выехали из города тремя микроавтобусами. Оказалось — едем снимать тех ребят, теперь уже матерых мужиков, которые копали в Мясном Бору еще в далеких восьмидесятых. По дороге историй наслушались — пруд пруди, и ехали с тяжелым сердцем. Все же Мясной Бор — местечко еще то, почти полмиллиона в этом бору сгинуло только с нашей стороны. Если еще и немцев приплюсовать, то наберется около миллиона, и это за неполных полгода! Как в воду глядели фашики, когда поставили здесь объявление: «Здесь начинается ад».

Бывалые поисковики неоднократно обращали внимание на то, что в местах массового нахождения убитых птицы и животные не селятся и вообще не появляются. Обстановка улучшается только после того, как останки перезахоранивают. А до этого творится в лесу полный беспредел: стоит остаться одному, как начинают мерещиться голоса, шаги и даже крики «Ура!», «Вперед!», атои просто «Аа-а-а-а-а-а, мать твою. так-растак. За родину!..» — словно неупокоенные души погибших до сих пор идут в свои атаки.

Местные жители, как говорят поисковики-ветераны, опасаются ходить в лес поодиночке даже днем. А уж ночью даже компанией — да ни за что! По твердому убеждению поисковиков, здесь, в Долине Смерти, на местах гибели Второй ударной армии, уже давно сосуществуют два параллельных мира. И временами в нашем проявляется тот, иной. Вот две истории.