Теун Марез: Туманы знания драконов

Ваш Вождь из Вашингтона извещает, что некто купил нашу землю. Ваш Вождь посылает нам весть дружбы и доброй воли.

Он очень добр, ибо мы знаем, что наша дружба — только малая плата за его расположение. Однако мы обдумаем ваше предложение, ибо понимаем, что, если не продадим землю, бледнолицый придет с ружьями и отберет ее силой.

Как вы сможете купить небо или тепло земли? Эта мысль нам непонятна. Если мы не распоряжаемся свежестью воздуха и всплесками воды, то как вы можете купить их у нас?

Для моего народа каждая пядь этой земли священна. Каждая сверкающая сосновая шишка, каждый песчаный берег, каждый клочок тумана в темном лесу, Каждая поляна и каждая мошка — все они святы для памяти и чувств моего народа. Сок, текущий в стволах деревьев, несет в себе память краснокожих.

Вступив на путь среди звезд, усопшие бледнолицые забывают страну своего рождения. Наши усопшие никогда не забывают этой прекрасной земли, ибо она — мать краснокожих. Мы — часть этой земли, и она — часть нас самих. Душистые цветы — наши сестры, олень, конь, большой орел — наши братья, Горные вершины, сочные луга, теплое тело мустанга и человек — все они одна семья.

Когда Bеликий Вождь из Вашингтона говорит, что хочет купить у нас землю, он требует от нас слишком многого. Bеликий Вождь извещает, что он оставит нам место, чтобы мы жили в удобстве. Он станет нам отцом, а мы станем его детьми. Но все не так просто, ибо для нас эта земля — священна.

Эта сверкающая вода, текущая в ручьях и реках, — не просто вода, a кровь наших предков. Если мы продадим вам землю, вы должны помнить, что она священна, вы должны учить своих детей тому, что она священна, и любой призрачный oтблеск чистых водах озер повествует о делах жизни и памяти моего народе. Журчание воды — это голос отца моего отца. Реки — наши братья, они утоляют нашу жажду. Реки переносят наши каноэ и кормят наших детей. Если мы продадим вам землю, вы должны помнить и учить своих детей тому, что реки — наши братья и ваши братья; и впредь вы должны относиться к рекам с той же добротой, с какой относитесь к своему брату.

Краснокожий всегда отступал перед идущим вперед бледнолицым, как горный туман отступает перед утренним солнцем. Но прах наших отцов свят. Их могилы — священные места, и потому эти холмы, деревья и участки земли стали для нас святыми. Мы знаем, что бледнолицый не понимает наших мыслей. Для него один участок земли ничем не отличается от другого, ибо он — чужак, который приходит ночью и берет от земли все, что захочет. Для него земля не брат, а враг, и он идет вперед, покоряя ее. Он оставляет могилы отцов позади, но это его не заботит. Он похищает землю у своих детей, но это его не заботит. Он забывает о могилах отцов и о правах своих детей. Он относится к своей матери-земле и к своему брату-небу как к вещам, которые можно купить, ограбить и продать, как овцу или яркие бусы. Его жадность пожирает землю и оставляет позади пустыню.

Я не понимаю… Наши мысли отличны от ваших мыслей. Зрелище ваших городов — боль для взора краснокожего. Возможно, так происходит потому, что краснокожие — дикари, и они многого не понимают. В городах бледнолицего нет тишины. В них нет такого места, где можно послушать, как весной распускаются почки, как шелестят крылья насекомых. Возможно, я просто дикарь и многого не понимаю. Мне кажется что шум только оскорбляет слух. Разве это жизнь, если человек не моет расслышать одинокий крик блуждающего огонька или ночной спор лягушек у пруда? Я — краснокожий, я многого не понимаю, индейцы предпочитают мягкое звучание ветра над водами пруда, запах этого ветра, омытого полуденным дождем и пропитанного ароматом сосновой смолы.

Для краснокожего воздух — сокровище, ибо одним дышит все Живое; и зверь, и дерево, и человек дышат одним дыханием. Бледнолицый не замечает воздуха, которым дышит. Он не ощущает зловония, как человек, который умирает уже много дней. Но если мы продадим вам свою землю, вы должны помнить, что для нас воздух — сокровище, что воздух делится своим духом со всем Живым. Тот ветер, который вдохнул дыхание в наших дедов, принимает их последний вздох. И этому ветру предстоит наполнить духом жизни наших детей. Если мы продадим вам свою землю, вы должны держаться в стороне от нее и относиться к ней как к священной, как к тому месту, куда даже бледнолицый сможет прийти, чтобы ощутить вкус ветра, с запахом луговых цветов,

Мы обдумаем ваше предложение купить нашу землю, Если мы решим принять его, я поставлю одно условие; бледнолицый должен относиться к животным этой земли как к своим братьям, Я — дикарь, я не могу думать иначе. Я видел тысячи мертвых бизонов в прериях — их оставил бледнолицый, стрелявший из проходящего мимо поезда. Я — дикарь, и я не могу понять, как дымящийся железный конь может быть важнее бизона, которого мы убиваем, можно оказаться на краю гибели. Что будет с человеком, если не станет зверей? Если все звери погибнут, люди умрут от полного одиночества духа. Что бы ни случалось с животными, это случается и с человеком. Все взаимосвязано.