Вера Крыжановская - В царстве тьмы

После, игры в мяч Борис остановился, чтобы перевести дух, и отирая потный лоб, неожиданно спросил:

— Слушай-ка, дядя Вадим, почему это мама все говорит, что ты старик? А ты и бегаешь скоро, и ноги у тебя не хуже, чем у нас.

Мэри громко расхохоталась, а доктор повернулся и пристально посмотрел на нее.

— Мария Михайловна, а вы также находите, что я очень стар?

— Совсем нет. Наоборот, я нахожу, что вы молоды, — ответила она, сильно краснея.

— Благодарю. А теперь, чтобы оправдать вашу хорошую аттестацию, предлагаю еще партию лаун-тенниса, — засмеялся он.

День прошел весело. Только что кончился чай, как, к общему удивлению, явилась баронесса, которую ожидали только на другой день. Она пояснила, что болезнь отца оказалась ложной тревогой, а так как старик чувствовал себя хорошо, то она и поспешила вернуться.

Присутствие баронессы подействовало на Вадима Викторовича: он перестал смеяться и болтать, отказавшись затем играть в мяч, когда дети пришли звать его.

— Почему вы не хотите, доктор? Идите, идите. В ваши годы полезно иногда движение, — заметила баронесса.

Слова казались веселыми и шутливыми, но в тоне и взгляде слышалась злая насмешка. Ввиду резкого отрицательного жеста доктора, Мэри с детьми ушла с террасы. Вадим Викторович поставил бывшую в его руках тарелку с земляникой и, весь красный, повернулся к баронессе, насупив брови.

— Серьезно прошу вас, Анастасия Андреевна, воздержаться впредь от шуток дурного тона, к которым вы пристрастились. Я не считаю себя такой развалиной и настолько дряхлым, чтобы приходилось удивляться, если я сделаю какое-либо движение.

Баронесса разразилась взрывом грубого смеха и дружески похлопала его по плечу.

— Успокойтесь, мой милый! Конечно, вы не старик, но если вздумали бы прыгать и бегать с такими ребятами, как Лиза, Мэри и Борис, которые могли бы быть вашими детьми, то это было бы смешно. Мэри, правда, восемнадцать лет, и она так прелестна, что я думала одно время предложить ее вам в невесты, но затем я убедилась, к сожалению, что она слишком наивна и юна, а потому положительно не годится в жены такому серьезному человеку. Возможно даже, что в виду разницы в летах и родители ее не согласились бы, тем более, что по некоторым намекам Анны Петровны можно догадываться, на ком они остановили свой выбор. Но поговорим о другом: я забыла сказать, что завтра у нас будут гости. Я встретила Поля Норденскиольда и пригласила его с двоюродными братьями, тоже моряками, на несколько дней в Зельденбург. Надо же как-нибудь развлечь молодежь, а мы с вами немного стары для этого.

Доктор молча выслушал эту веселую и как будто произнесенную невинным тоном тираду, но он чувствовал выпущенные когти, которые невзначай поцарапали его, выставляя на вид разницу лет, отделявшую его от всего юного и прекрасного, могущего ему нравиться. В эту минуту он ощутил почти ненависть к надоевшей ему и стареющей женщине, язвительный язык которой ставил преграды и вырывал пропасти между ним и очаровательным существом, соблазнительным видением носившимся в его воображении минувшей ночью. Ему казалось, что невидимая тяжесть давит на него, что темнело и задергивалось пеленой все: и солнце, и веселость, которая со вчерашнего дня охватила его существо и наполняла сердце. Грубая правда, беспощадно бросаемая ему в лицо, гласила: «Ты стар и преступно было бы связать с собою этот весенний цветок». А ему так хотелось быть молодым: для нее одной и ни для кого другого…

Наступило продолжительное молчание. Доктор взял газету и, казалось, был поглощен чтением, а баронесса ела землянику, перелистывая привезенный из города модный журнал.

Прошло может быть с полчаса, как донесся шум голосов, а минуту спустя Мэри с Борисом ураганом вбежали по ступенькам террасы и запыхавшись остановились перед доктором.

— Вадим Викторович, пойдемте играть с нами. Пришли две дочки управляющего и его сын, студент, у нас ничего не выходит. Пойдемте, пойдемте! Вы так хорошо умеете устраивать игры! — умоляла Мэри, а Борис в это время повис на шее доктора.

Видя, что он молчит в нерешительности, Мэри обратилась к баронессе:

— Анастасия Андреевна, скажите Вадиму Викторовичу, чтобы он шел играть! Пожалуйста!

— Но дитя мое, я не имею такой власти над ним и не держу его: пусть идет играть с молодежью, если ему это нравится и приятно, — ответила баронесса, принужденно смеясь.

Доктор не слушал ее и видел только чудные, с мольбой и лаской обращенные на него глаза Мэри. Поддавшись их обаянию, он встал, и шалуны увели его.