Алла Михайлова - Юрий Лонго - «Вся жизнь как под общим наркозом»

21 мая. Израиль. Тель-Авив.

Я на юге! Горы, побережье. На Юге!!! На Средиземном море!!!

Полная свобода, тепло, жарко, море, запах моря, нежный песок.

Только нежный песок и морская волна может заменить отсутствие женщины и временное отсутствие Родины.

Хотя чужую свободу он очень любил ограничивать. Но те, кто его действительно любили, принимали и это. Даже с радостью. «Я люблю быть ниточкой за иголочкой. Я твой хороший исполнитель. Какой смысл заниматься перетягиванием одеяла? Женщина должна оттенять мужчину. Тем более такого», — говорила я. Правда, при этом всегда высказывала ему собственное мнение, которое часто не совпадало с его взглядами.

Как-то один раз Юра, например, сказал мне:

— Сходи к Гончарову в магазин «Белые облака», послушай, что он там обо мне говорит.

Дело в том, что регулярно, раз в месяц, Геннадий Гончаров накануне своих ежемесячных недельных курсов по саморегуляции и гипнозу проводит в магазине «Белые облака» часовую рекламную акцию этих курсов, проходящих у него в Московской школе гипноза.

— Юра, я могу сходить к Гончарову в «Белые облака», но не для того, чтобы докладывать, что он там о тебе говорит. Я не шпионка. Когда я оказалась там случайно за компанию с подругой, которой нравится Гена Гончаров, и невольно услышала, как он там поливает тебя грязью, причем делая упор на том, что ты его ученик и когда-то расставлял стулья и включал свет на сцене во время его выступлений, даже мне было неловко и неудобно. А ты меня к тому же за это отругал.

И что мне нравилось, Юра не был упёртым; аргументированно, с цифрами и фактами, его всегда можно было убедить. А главное, он всегда чувствовал и знал: что бы и как бы я ему ни говорила, делала это из любви и от души.

Долгое время мне было странно, что Юра общался абсолютно со всеми, кто хотел общаться с ним, даже с теми людьми, которые ему были неинтересны, а подчас просто раздражали. «Если человек хочет со мной дружить, почему я должен ему отказывать?» Позже он объяснил мне: «Человечество живёт по законам Кабаллы — всё возвращается. Все негативные люди в твоей жизни, все негативные ситуации и преграды, которые возникают перед тобой, всё плохое, что ты видишь в других, — не более, чем отображение твоего собственного характера, они даны для проработки твоих негативных черт. Нужно приводить в порядок самого себя, и тогда будет меняться окружение». Но, даже зная теперь все тринадцать принципов Каббалы, я бы не смогла насиловать себя и общаться, как он, с неприятными мне людьми.

Юрочка был и сильный, и слабый, и прагматичный, и романтичный. Авантюрный и просто по-детски озорной и заводной. Очень любил удивить и обескуражить каким-нибудь неожиданным, неординарным поступком. Помню, как один раз он пошёл меня провожать. Зашли на Пушкинской в метро, и вдруг, немного не доходя до турникетов, он побежал и перепрыгнул через турникет. Дежурная засвистела, но он, конечно, и не думал убегать. Извинился, вышел обратно и, заплатив деньги, прошёл, как все люди. Мы смеялись, люди смеялись тоже, просили у него автограф, а один парень подошёл и спросил:

— Вы — Юрий Лонго?

— Да.

— Дотроньтесь до меня.

Юра хлопнул его по плечу и потом сказал мне, что раньше, в 90-х годах, его просили так делать буквально на каждом шагу.

А ещё у Юры был знакомый студент по имени Артём из Литературного института, с которым он дружил и который приносил Юре читать написанные им, как он говорил, для Виктюка, пьесы. И вот однажды мы с Юрой просто сидели и пили чай на кухне. Вдруг приходит Артём, звонит в домофон. И пока Артём поднимался по лестнице, Юра побежал и быстро разделся до трусов. Артём звонит в дверь, а Юра ему так громко, вызывающе кричит через щёлочку: «Артём, угадай, мы голые? Мы с Аллой голые? Чем мы тут занимаемся?» Мы так потом все смеялись!

Иногда Артём приходил нетрезвый, вернее, не иногда, а очень даже часто, и Юра очень любил подшутить над ним, как-нибудь его подколоть. Один раз Артём, будучи в таком состоянии, сидел в подъезде на лестнице рядом с Юриной квартирой, а потом ушёл и забыл на лестнице пакет с учебниками, а Юра пакет подобрал и вместо учебников подложил туда совсем другие книжки и потом на следующее утро перед институтом отдал пакет Артёму. И делал подобные розыгрыши с огромным воодушевлением и азартом, бегая по квартире, хитро улыбаясь и вслух соображая, как бы почуднее всё подстроить. «Человек умирает тогда, когда в нём умирает детство!» — записано в его дневнике.