Станислав Хохель - Чудеса возможны, или Путь к Волшебству

– Кита, говорит Каиме, прыгая за ней по камням, – я люблю тебя.

– Что ты говоришь, Каиме? Я замужем и уже стара для любви.

– Я знаю, что это не так. Я все равно хочу, чтобы ты стала моей женой.

Манекита останавливается и долго глядит на него. Каиме не шутит. Наконец, она медленно проговаривает:

– Ты знаешь, что это невозможно. Я не смогу оставить детей. И разлучать их с отцом я тоже не хочу.

Старый пастух глядит в небо. Если смотреть в синеву над головой очень долго, за ней проступает чернота. Дневное небо опаснее ночного, потому что в ночном есть звезды. Ночное небо полно и заботливо. Дневное небо скрывает бездну. Если очень долго в него смотреть, ощущение земли пропадает. Тогда небесная глубина становится вибрирующей и манящей. Привычные ориентиры верха и низа меняются местами, бездна притягивает и руки начинают дрожать, желая вцепиться в колючую горную траву и удержаться на земле. Сколько раз старик убивал в себе это ощущение, переключаясь на блеющих овец, кизяки под ногами, пончо, развевающееся на ветру.

«Однажды», думает он, «я не захочу возвращаться к овцам. И тогда я просто упаду туда.»

Акин спит в позе младенца. Становится холодно и тело сворачивается во сне, как обгоревший в костре кизяк.

– Кита, – говорит Каиме, смеясь, – я люблю тебя.

– Почему ты смеешься, Каи?

– Я понял, что я все время любил тебя. И я не собираюсь от тебя отказываться.

– Наше время прошло, Каи. Ты любишь меня, а как же другие?

Старик толчком будит Акина – пускай идет загонять овец. Теперь он сам хочет поспать. Вдыхая резкий запах одеяла, старик предвкушает привычный сон. Последние годы он остается все тем же – небо из бездны превращается в родное и близкое место, где старик движется вслед за огромным орлом.

Акин собрал овец и разжигает костер. Ночь наступит внезапно – успеет ли Каиме засветло добраться назад?

Каиме улыбается:

– Я достану тебе Иходельсоль.

Манекита ошарашено откидывает голову и прижимая ладони ко рту, начинает смеяться.

– Иходельсоль! Это же сказка. И ты веришь в нее?

– Это не сказка. Энрике говорил, что однажды видел его высоко в горах. Он цветет всегда в разное время, и поэтому его бессмысленно искать в какие-то определенные дни.

Манекита уже не смеется. Она скорее грустна и задумчива.

– Я знаю, ты хочешь принести мне Иходельсоль, потому что я как-то сказала, что отдам свое сердце только в обмен на этот цветок. Но потом я стала смотреть на вещи, как они есть, а это именно то, чего ты не делаешь сейчас. Я не уйду от мужа.

– Я не имею права тебя у него отбирать. Я буду делить тебя с ним.

– Он никогда не согласится с этим. Он не отпустит меня от себя.

– Когда ты полюбишь меня, у тебя хватит сил убедить его. Он должен будет с этим смириться, чтобы тебя не потерять.

Акин ворошит в костре разгорающийся хворост. Тепло дыма быстро растворяется в стремительно надвигающейся со стороны гор фиолетовой полосе. Подают голоса ночные птицы, движение воздуха становится мягче и вкрадчивей.

Старик спит. Он плавает в синеве неба, переворачиваясь и кувыркаясь в нем, как играющая озерная рыба. Маленькими точками внизу выделяются отара, огонек и лежащее возле костра тело. Чье оно? Ах, да – это тело его. Он и другие называют его Энрике. Это хорошее тело, оно крепко и почти не изношено, несмотря на года.

Каиме с Манекитой стоят на полпути от селения. Самый трудный участок пути уже пройден и пора возвращаться назад.

– Нас выгонят из селения, Каиме. Люди не прощают, когда попирают их обычаи.

– Я построю дом в горах, Кита. Ты придешь туда вместе с мужем и детьми.

– Как же ты его построишь, Каи? У тебя нет ни леса, ни денег, чтобы купить кирпич.

– Я выдолблю дом в скале, Кита. Я ждал тебя десять лет и смогу работать столько же, чтобы тебя заполучить.

– Я не смогу родить тебе ребенка, Каиме. Даже сейчас мои кости уже слишком стары для этого.

– Не думай о детях, Кита. Сейчас мне нужна ты.

Старик парит в небе рядом с могучим орлом. Внезапно мощный восходящий поток устремляет их вверх. Орел использует открывшуюся возможность и вздымая, снова становится почти неразличимой, мелькающей где-то в вышине точкой.

Старик упустил момент и теперь колеблется, зависнув между небом и землей. Там, внизу – его тело, овцы, Каиме, Акин… Еще немного, и порвется связь.