Алекс Ведов - Догоняющий радугу

— Нужно кому? — спросил я, внутренне досадуя на себя за то, что вопрос прозвучал несколько беспардонно.

— Нужно мне, прежде всего. Ну, и, может быть, кому-нибудь еще. Надеюсь, что такие люди найдутся. Еще больше надеюсь, что один из них сидит сейчас передо мной, — он улыбнулся так располагающе-дружески, как из известных мне людей умел улыбаться только он один.

Я знал его врожденную тактичность — он действительно не стал бы обременять другого какими-то своими заботами, не имея на то веских причин.

— Хорошо, но может, тогда ты перестанешь говорить сплошными загадками и посвятишь-таки меня в то, чем сейчас так занят? — спросил я, все еще ожидая, что мой старый друг добродушно рассмеется и хлопнет меня по плечу, как в старые добрые времена, когда мы, бывало, подшучивали друг над другом и устраивали всевозможные обоюдные розыгрыши. Однако Виталий не рассмеялся. Весь его вид говорил, что шуткам сейчас не время. Он продолжал улыбаться, но к его улыбке в выражении глаз добавилось нечто такое, от чего я внутренне напрягся.

— Есть люди, которым эта тетрадь в руки попасть не должна. Иначе она не попадет больше ни к кому. А я хочу, чтобы она попала к кому угодно, но только не к ним. Я вложил слишком много в эту рукопись, чтобы просто взять и позволить ей сгинуть. Если угодно, это мое детище. Если она попадет к тебе — думаю, будет лучше всего.

— И что это за люди? — машинально спросил я, хотя ответ уже начал брезжить в голове, склеиваясь из смутных обрывков воспоминаний о событиях десятилетней давности.

По нему было видно: он понимает, что я еще не успел все забыть. Его взгляд говорил: «Да, это опять они ».

— Прошлое — очень цепкая штука, и от его хватки избавиться непросто, даже через много лет, сам знаешь… — изрек Виталий после долгой паузы.

— Так они здесь? Они снова ищут тебя? — взволнованно спросил я.

— Да, никак не могут оставить меня в покое. Видать, здорово я им в свое время насолил… — он усмехнулся. — Все это время, где бы я ни находился, я чувствую их внимание к своей скромной персоне. Даже лестно. Они думают, что слежка удается им незаметно, как же… Они, конечно, хитры, но ведь и я — не лох. Вот и два дня назад объявились. Идут по следам, как волки. Могут прямо сейчас нагрянуть с обыском. Теперь ты понимаешь, почему я тебя тороплю. Самое досадное, что я уже в шаге от своей главной цели, можно сказать, на пороге… — Виталий внезапно замолчал, словно спохватился, что сказал лишнее.

— Ты про тетрадь? — тут же спросил я. — Найти ее или написать все заново — это твоя главная цель?

— Нет, не это… — Он опустил глаза и вернулся в прежнюю задумчивость. — Это долгий разговор, да ты все равно мне не поверишь вот так, сразу. Ты узнаешь, но не сейчас. Сейчас я говорю о рукописи. Спаси ее. Она должна храниться в одном из ненецких поселений на берегу озера. Там есть несколько небольших безымянных озер. Это километров полтораста отсюда к северо-востоку — там начинается возвышенность Вангуреймусюр, ну, ты представляешь… Я тебе нарисую, что и как, дам ориентиры, людей и прочее…

Где это должно находиться, мне было более-менее понятно, но путь туда совсем не совпадал с моим маршрутом, к тому же местности досконально я не знал, и было неизвестно, хватит ли у меня времени на эту затею.

Мне осталось лишь заверить Виталия, что постараюсь сделать все, от себя зависящее, но, учитывая все эти обстоятельства, обещать, конечно, ничего не могу. Тем более что по-прежнему не понимал, почему на меня, а не на кого-то еще он возложил столь почетную миссию.

— Я понимаю, что никаких гарантий нет, — сказал Виталий, — но все-таки пообещай мне хотя бы, что попытаешься сделать то, о чем я прошу. А все подробности, почему сейчас и почему ты, — узнаешь позже, от меня или от других людей. Если все-таки сделаешь, это будет самое лучшее, что ты можешь для меня сделать.

Этими словами он меня и купил. Я всегда осознавал, что многим обязан ему.

— Хорошо, дружище, я тебя никогда не подводил и сейчас не подведу, — сказал я не без чувства растроганности, в котором не последнюю роль играло опьянение. — Но сначала я все-таки выполню основную свою задачу. Остальное — по возможности.

— Вот и отлично! — сказал Виталий, и в его голосе я услышал неподдельную радость. — Я всегда знал, что на тебя можно положиться в случае чего! Теперь мне будет спокойнее. Завтра я тебе все сведения предоставлю, а мне надо на время исчезнуть.

— Ладно, уже поздно, я пойду к себе, разберу вещи, да и пора спать уже. Увидимся завтра, — сказал я. — Все-таки чертовски рад тебя лицезреть в добром здравии!