Шри Чинмой - Шри Чинмой. ЗА ПРЕДЕЛЫ ВНУТРЬ - ФИЛОСОФИЯ ВНУТРЕННЕЙ ЖИЗНИ

Эмоции обладают внутренним восприятием божественного единства. Знание интеллекта тайно любит эмоции. Понимание ума безмолвно любит эмоции. Мудрость сердца любит эмоции открыто и одухотворенно.

Мы должны стараться открыть в себе глубочайшие глубины эмоций, чтобы стать широчайшими каналами божественного выражения красоты, радости, силы и истины.

Из-за спутанного мышления, мы пользуемся эмоциями неправильно. Но эмоции — не путаница переживания. Это реальность, которая превращается в совершенство. Это динамичная полнота завершенности.

Эмоции — не жертва разочарования. Эмоции — не демонстрация. Это внутренняя спонтанная радость, через которую мы выражаем себя во внешнем мире, в котором живем.

Когда наши психические эмоции поддерживают вдохновение и устремление, мы начинаем сознательные отношения со Всевышним, и тогда совершенная Реальность преобладает в нашем внешнем существовании и выражает себя через него.

Психические эмоции — это фонтан изобилия. И с этим фонтаном мы входим в мир раскрывающей мысли, исполняющего действия и преобразующего осознания.

Мне нужен лишь один ученик — сердце

рассказ

Жил некогда духовный Учитель, у которого были сотни последователей и учеников. Этот Учитель часто читал лекции в различных местах: церквях, синагогах, храмах, школах и университетах. Он читал лекции повсюду, куда его приглашали. Он выступал перед детьми и взрослыми. Он выступал перед студентами университетов и домохозяйками. Иногда он выступал перед опытными искателями и учеными.

Так продолжалось около двадцати лет. Но пришло время, когда Учитель решил прекратить свои лекции. Он сказал ученикам: «Хватит! Я делал это много лет подряд. Теперь я больше не буду выступать. Только молчание. Я буду хранить молчание».

Лет десять Учитель не давал лекций. Он хранил молчание в своем ашраме. Он хранил молчание повсюду. Прежде он отвечал на тысячи вопросов, а теперь даже не медитировал перед публикой. Спустя десять лет ученики стали просить его возобновить прежние выступления, ответы на вопросы и публичные медитации. Все они умоляли его, и, в конце концов, он согласился.

Ученики немедленно сделали необходимые приготовления во многих местах. Они поместили объявления в газетах и развесили повсюду афиши, сообщающие, что их Учитель вновь собирается читать лекции и проводить возвышенные медитации на публике. Учитель с несколькими любимыми учениками, с теми, которые были наиболее верными и преданными, отправился туда, где собрались сотни людей, чтобы послушать Учителя и получить ответы на свои вопросы. Но, ко всеобщему огромному удивлению, Учитель не произнес ни слова. От начала до конца встречи, в течение двух часов, он пребывал в молчании.

Некоторые ушли вскоре после начала встречи. Другие остались на все два часа, надеясь, что Учитель, быть может, заговорит в конце, однако он не сказал ни слова и после медитации. Некоторые испытали внутреннюю радость. Другие остались лишь из опасения, что, если они уйдут раньше времени, оставшиеся подумают, что они не духовны и не умеют хорошо медитировать. Итак, одни ушли, другие остались, но с большой неохотой, третьи остались, чтобы не уронить себя в глазах остальных, а некоторые остались с величайшей искренностью, преданностью и устремлением.

Так продолжалось три или четыре года. Многие безжалостно критиковали Учителя и смущали его учеников, говоря: «Ваш Учитель лжец. Чем вы оправдаете публикацию объявления в газете о том, что ваш Учитель будет читать лекцию, отвечать на вопросы и проводить медитацию? Он же только медитирует, и мы ничего из этого не узнаём. Кто может медитировать по два или три часа? Он дурачит нас и дурачит себя самого».

Некоторые из близких учеников были очень обеспокоены. Они чувствовали себя несчастными оттого, что их Учителя оскорбляют и критикуют, и вновь и вновь умоляли его выступить хотя бы с короткой лекцией и ответить в конце медитации на несколько вопросов. Наконец Учитель согласился.

На следующем публичном вечере Учитель, как ни странно, не забыл об обещании говорить, но передумал. Он начал медитировать, и вместо двух часов на этот раз медитировал четыре часа. Огорчились даже его близкие ученики. Они не могли сердиться на Учителя, ибо сердиться на Учителя — значит совершать серьезную кармическую ошибку. Но они опасались, что кто-то в зале встанет и, в самом деле, нападет на Учителя. Мысленно они готовились защищать своего Учителя в случае опасности.