Шри Чинмой - Шри Чинмой. Комментарии к Ведам, Упанишадам и Бхагавад-Гите

Есть четыре Веды. Как ни удивительно, все четыре Веды значимо говорят об этом Всевышнем Существе.

Всевышнее Существо, тысячеголовое,

тысячеглазое, тысяченогое;

Оно наполняет Собой землю вдоль и поперек.

Оно за пределами всех десяти углов.

(Eiveda X.90.1–2)

Здесь «тысяче-» несомненно означает бесконечное. В поле проявления Бесконечное проявляет себя через конечное.

Пурошоттама пребывает за пределами формы и не имеющего формы, за пределами личностного и безличного. Могущественнейшее динамичное побуждение и глубочайшее безмолвие пребывают в Нем вместе. Они для Него — одно. Божественная свобода и земная необходимость, вечно изменяющаяся форма земли и неизменная бесконечная Реальность для Него — одно.

Силы божественные и силы небожественные

Мир, страх и зависимость наслаждаются глубочайшей близостью. Тот, кто думает о Боге, в конце концов, любим миром. У того, кто любит Бога, нет страха. Он превосходит зависимость.

Тот, кто считает, что чувственное наслаждение и всевышняя радость одно и то же, полностью ошибается. Самопотакание и Цель жизни никогда не могут встретиться и никогда не встретятся.

Чтобы увидеть Бога, нужно быть практичным, абсолютно практичным, как в мире осознания, так и в мире проявления. Никто не может быть более практичным, чем тот, кто наделен духовными качествами. Его жизнью руководят, его жизнь защищают и просветляют божественные силы.

Страх боится оставаться с тем, у кого есть совершенная вера в Бога. Его сердце — чистота. Его ум — свобода. Двуличие? Он не знает, что это такое. Свою любовь он использует, чтобы любить человечество. Он ожидает любви взамен только тогда, когда такова Воля Бога. Свое служение он предлагает Всевышнему в человечестве, полностью уничтожив острым топором своей мудрости-света корень дерева ожидания, более того, искушения. В нем постоянно дышат восторг преданности и безмолвие медитации. Агрессивность слишком слаба, чтобы войти в крепость его мысли, слова и дела. Чистейшая искренность у него есть. Могущественнейшим самопожертвованием он является. Он носит венец, сделанный не руками человека, а Руками Бога, который ценит Сам Бог. Имя этого божественного венца — смирение.

Тот, кого пожирают небожественные силы, не только недуховен, но и непрактичен в чистейшем смысле этого слова. Он никогда не может остаться один, даже если захочет. Суетность, гнев, хвастовство и эго пробуждают его от дремоты и вынуждают танцевать с собой. Тайно, но проворно входит невежество и присоединяется к ним в их танце и затем весело и победоносно учит их танцу разрушения.

Он использует свое эго, чтобы купить мир. Он использует свой гнев, чтобы ослабить и наказать мир. Он использует свою суетность и хвастовство, чтобы завоевать мир. Сознательно он предлагает себя прославлению чувственного удовольствия. Увы, ему самому не удается сосчитать свои воображаемые проекты, поскольку они несчетны, бесчисленны. То, что у него есть как абсолютно собственное, — это самовосхваление. То, чем он, безусловно, является — поистине то же самое.

Он говорит милосердию и филантропии: «Смотрите, я посылаю вас обоих в мир. Помните, что я не дарю вас миру. Принесите мне от мира имя и славу. Возвращайтесь поскорей!» Милосердие и филантропия смиренно слушают его приказания. Они бегут в мир. Они соприкасаются с миром. Они питают мир. Они не забывают принести из мира имя и славу своему хозяину. Хозяин получает предмет страстного желания: имя и славу. Увы, к его полнейшему изумлению, вслед за его именем и славой приходит тщетность.

Его жизнь — дефис между грехом и адом. Что такое грех? Грех — это вкус несовершенства-невежества. Что такое ад? Ад — это безжалостные муки неудовлетворенных желаний и нежное объятие исполненного невежества.

Сначала искателю приходится принимать невежество и знание порознь. Позже он осознает, что как в невежестве, так и в знании уже существует «То». Зажжем свое пламя-устремление учением из Иша Упанишады.

Avidyayo metyuu tortvo ...

(Ouopaniuad 11)

В невежестве он переступает границу смерти,

в Знании он наслаждается Бессмертием.

Глава завершается словом шастра (священное писание). Шастры не следует осмеивать. Шастры — внешнее приобретение внутренних переживаний и осознаний провидцев Истины. Всевышняя Цель не для тех, кто свысока смотрит на духовные переживания и осознания провидцев древнего прошлого. Они совершают грубейшую ошибку масштаба Гималаев, если на основании своих витальных импульсов чувствуют, что могут практиковать медитацию и узнавать тайны внутренней дисциплины без помощи. Личное руководство является настоятельным.