Владимир Жикаренцев - Превращение в Любовь. Том 1. Пути Земные

Кстати, язык символов пробуждается сам, когда находишься в тишине. Чем больше находишься в тишине и безмолвии (или «в стихе», как ещё называли это состояние наши предки), тем лучше понимаешь этот язык. Почему? Потому что переходишь в разум, в котором все вещи и явления связаны друг с другом и нет никакого труда увидеть их общность и одновременно самобытность. Именно эта общность и помогает видеть, что данный символ/образ в тексте обозначает, например, именно такое-то явление и толкуется именно так, а не иначе.

«Сила нездешняя…» Я считаю, что речь здесь идёт о другой, потусторонней силе. Подтверждением этому является то, что воители «слетели» к ним на бой и их при этом «не узнали». И, кстати, всюду в тексте эта Сила пишется с большой буквы.

Заметка

Интересно, что не узнали… Значит, знали когда-то, а здесь не узнали, что-то изменилось в витязях, раз не узнали.

Но потусторонняя сила потусторонней силе рознь. Обычно под такой силой люди понимают каких-то живых существ, которые не имеют материальной формы и живут по ту сторону, или некие силы, типа информационного поля, эгрегоров и прочих, как принято сейчас называть, энергетических образований. Но существуют ещё более, так сказать, нездешние силы. Это силы, которые лежат в основе мироустройства и его правильной работы. Эти Силы стоят над всем.

«Дао породило одно, одно породило два, два породило три, три породило всё множество вещей» — знаменитое высказывание из «Дао-дэ-цзин». Так вот дао, одно, два, три, пять, семь, девять и т. д., включая законы типа Закона Посоха и проч. (см. «Жизнь без границ. Строение и законы дуальной вселенной»), — всё это, можно сказать, Силы, которые правят самими мирами, проявленным и непроявленным, со всем тем, что в них обитает.

«И вещали они (воители. — В. Ж.) громким голосом: „А давайте с нами, витязи, бой держать; не глядите, что нас двое, а вас семеро“». Семёрка — это цикл, который правит изменениями в материи. Материальная форма — образ — меняет себя и свою оболочку, следуя циклу семёрки (так она сохраняет себя). Особенно ясно это видно по семилетнему циклу. Богатырей семеро, значит, они уже изменились, так выходит, были одни, а стали другими.

Двойка, или двойственность, — это уже относится к миро-устроению. Двойка заведомо главнее и, так сказать, сильнее семёрки, потому что она и в материи создаёт противоположности.

Воителей было двое, а богатырей — семеро. Получается, что против возгордившейся материи выступила двойственность — кто кого победит. Материя считает, что она выше, хочет владеть всем миром, а двойственность уравнивает вещи и явления, помещая их друг против друга, и делает разными, полностью отличными и одновременно зависимыми друг от друга. Вспомните, как живёт и действует магнит. Двойственность весь мир делит пополам, и она же создаёт Добро и Зло. И двойственность делает мир Целым.

Богатыри — материя — не узнали двойственность, потому что, когда была написана эта былина, дух уже отделили от материи, а зрение затмилось от гордыни. Я считаю, что это предание не древнее, а было написано не раньше конца XVII — начала XVIII века, когда материя уже получила самостоятельное существование, ум-эго с его гордыней сформировался и из русского языка убрали двойственное число. Ведь с помощью именно двойственного числа наши предки узнавали, что мир двойственный. На то, что это предание было написано именно в это время, указывает также и тот факт, что время боёв и поединков в нём указывается с точностью до минуты.

Далее начался поединок. Разрубили двоих, вместо них появились четыре других, разрубили четверых, вместо них появились восемь новых и т. д. Нездешняя сила всё время удваивается, когда её разрубают пополам. Почему такое происходит?

Приведу отрывок из предыдущей книги «Вращение Силы» из главы «Плохо — хорошо».

«Известно, что любой человек делит мир, в котором живёт, на плохой и хороший. Соответственно, все вещи и явления в этом мире у него тоже либо плохие, либо хорошие. Сам же человек старается быть выше и лучше, а то, что ниже и хуже, он отрицает.

Эту способность человека делить мир на плохой и хороший я внимательно и подробно исследовал в своих книгах. Я писал, что с точки зрения целого нет плохого и хорошего. Я „дописался“. Сейчас мне всё чаще стали попадаться люди, в том числе и не читавшие мои книги, которые в разговоре друг с другом то и дело повторяют: „Нельзя делить на плохо и хорошо“.