Николай Сиянов - Сувенир из Нагуатмы. Триумф Виджл-Воина

Снова я о своем положении. Был малый взлет, надежда, тем больнее падение. Как ни крути, а на все отведено два месяца. Что бы такое совершить под конец, из ряда вон?!

17 февраля. О, как я ждал минувшей ночи! Надеялся на повторение чуда с “дирижаблем”. Напрасно, напрасно. Впереди тяжелый день — понедельник. Может, не ходить на работу, зачем она теперь? Но ведь и дома-то… умрешь от скуки!

17 февраля, вечер. Еле добрался с работы, разбит, разбит. Усталость физическая, не поднять руки. Усталость моральная. Ничего-то не хочется. Спать.

20 февраля. Очень любопытный Опыт. Вероятно, это касается моей Сущности. Надо твердо уяснить: есть Личность — это моя плоть, сумма страстей, чувств, привычек; но есть и вечная Сущность (ствол бессмертного дерева), которая ставит Опыты над Личностями, ведет их из жизни в жизнь, растит, опекает. Причем Сущность глубоко сокрыта, завуалирована за “семью печатями” и раскрывается лишь в период высокой духовности человека, устремленности к Высшему — тут у меня целая теория, но об этом как-нибудь после.

Итак, я поставил долгоиграющую пластинку Софии Ротару — одной из немногих моих любимых певиц. Есть еще француженка Далида. Когда она ушла из жизни — ушла добровольно, устав, оставив записку, — я так переживал. Господи, ну как будто любимый человек навсегда покинул. Впрочем, это было несколько лет назад, я многого еще не разумел, в том числе и мистерии смерти. Но вот то, что самоубийство, большой грех, — это я знал хорошо, от этого и страдал, понимая, что Далиде предстоит тяжкий путь очищения в Камалоке.

Я почему так много о Далиде? Мой Опыт и ее касается, даже очень.

Но по порядку. Ротару еще только начала петь, а я уже каким-то чудесным образом оказался на телевизионном шоу “Поле чудес”. Сейчас я не смотрю эту муть с нездоровым ажиотажем вокруг денег и всего материального, но раньше, признаюсь, нравилось. Нравился сам процесс разгадывания кроссвордов, я по этой части мастак… И вот я на сцене: легок, остроумен, обаятелен. Прошел несколько туров; разумеется, всех победил. Несколько раз побывал “банкротом”, за что и отхватил кучу денег. Но главное — впереди; в заключительном туре счастливца ждет самый престижный выигрыш — иноземный автомобиль. Зал притих, Затаился — муха пролетит слышно. Ведущий предлагает последний, самый каверзный допрос: настоящее имя французской “звезды” Далиды? Ничего сложного для меня! “Иоланта Джильотти!”—и театральная пауза ведущего…и зал вырывается аплодисментами? И я на новеньком французском авто уже за пределами студии, уже у ворот проходной, где одиноко дожидается (конечно же, меня!) женщина в белом. Да какая! Я распахиваю дверцу, София Ротару — в машине, поехали! Такое счастье, любимая певица рядом, я готов с ней на край света.

“Вперед?” — спрашиваю я, и она с готовностью отвечает: “Только вперед! На Карпаты, к маме”.

…Я мчу по стране. Певица отдыхает на заднем снденье. Она свернулась калачиком, спит. Иногда нас останавливают важные, самодовольные “фараоны” ГАИ. И тогда я прикладываю палец к губам: “Тише, не разбудите Софию Ротару”. Они извиняются, тихо пятятся, а я мчу дальше. Очень важно, что я живу в реальности, а не ощущаю ее, не осознаю крыльев трансцендентального Опыта.

И вот мы наконец на месте. София вводит меня в дом, мать бросается ей на шею… Вопросительно смотрит на меня. “Это мой друг, — говорит певица, — знакомься, мама. Славик — очень талантливый музыкант, скрипач”. Мать уходит и вскоре возвращается с футлярчиком. В нем очень старая, очень ценная скрипка.

— Сыграй, сынок, — просит она. — Сыграй для нас, — присоединяется София. Мне боязно дотрагиваться до столь дорогой реликвии. Но и отказаться не могу, беру скрипку в руки, взмахиваю смычком — и полилась веселая, истинно молдаванская мелодия… И я весь в ней, весь в музыке; чудеса, никогда раньше не предполагал в себе способностей! А передо мною уже огромный концертный зал, и он переполнен; я играю для всех и сам наслаждаюсь и, чувствую, приношу людям великую радость.

София Ротару постоянно радом; она и представила меня залу; я играю для нее, в её честь, отсюда такое вдохновение. А после завороженная тишина, атмосфера всеобщего восторга, любви, радости; я кланяюсь. Аплодисменты! Что делается, что делается в зале, такое наслаждение доставил людям! И вновь смычок ложится на струны… Перед глазами Далида, страдающая Далида; моя музыка в ее честь. Скрипка, смычок, душа слиты в одно. Вся грусть моя, все чувства в груди, вся любовь — в едином поющем нерве… Уже не Далида, все человечество — тоскующее, больное, усталое — перед глазами; ему, скорбному человеческому роду, не понимающему своего пути, цели, космического назначения, мой реквием.